Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — август 2013 г.

«Будьте совершенны, — говорит в Евангелии Христос, — как Отец Мой Небесный совершен». Возможно ли в принципе, и как возможно достичь такого совершенства? Лично в себе такого совершенства я близко не вижу. Вернее сказать, чем больше стараюсь, тем больше понимаю, что я бесконечно далека от него.

Антонина Анисимова, г. Липецк

Мы должны помнить для этого другое слово Господа: «Верный в малом и во многом верен» (Лк. 16, 10). Желая делать что-то великое, мы должны начать с малого. Стремитесь обрести совершенство и не унывайте, что вы не достигаете его. Святой праведный Иоанн Кронштадтский пишет в своем дневнике, что он грешит каждый день. И мы будем грешить до конца нашей жизни. Молитва на сон грядущим, где мы приносим исповедание своих грехов, произносится нами в первый день нашего сознательного пребывания в Церкви и в последний день. Точно так же, как молитва перед Чашей Христовой: «От них же, грешников, я первый» — при первом и последнем нашем причастии. Она составлена святым Иоанном Златоустом, повторяющим слова апостола Павла. Всегда будет в нас какая-то червоточина гордости, обидчивости, других греховных недугов. То, что имеет цену в очах Божиих, — не наше мнимое совершенство. А наше несовершенство, наши недостатки, которые подвигают нас к покаянию, к смирению, к терпению, к кротости, к любви. Нашим благоволением — нашей доброй волей — мы должны идти к Богу. И мы должны быть уверены, что угождаем Богу, когда от всего сердца стремимся угодить Ему, и употребляем для этого все средства. Поэтому будем исполняться доверия нашему Господу. Исполняться мужества следовать за Ним, идти до конца путями, которыми ведет нас Его любовь. Тем, кто живет так, Он дает время от времени узнать, что небо присутствует уже здесь на земле.

Дорогой отец Александр! Меня очень порадовало обновление сайта вашего Общественного Комитета «За нравственное возрождение Отечества» (moral.ru). Хорошо, что помимо прежних праздничных и каждодневных проповедей, богословских статей с анализом духовного распада сегодняшнего мира, теперь регулярно появляется информация о наиболее ярких конкретных проявлениях этого распада. Многие примеры столь впечатляющи, что даже не требуется никаких комментариев. Поистине «близ, при дверех». Мой приятель, которому я рассказал о переменах на вашем сайте, со мной не согласился. «Зачем эта мерзость рядом с проповедями о свете Христовом?» «Подлинные благодатные слова могут звучать как “Верую”, которое мы поем за Божественной литургией, — сказал он. — Сразу все становится на свои места, тьма исчезает. Мы побеждаем только любовью. И только светом можем привлечь растерянных, измученных небывалым доселе злом людей ко Христу». Вроде бы убедительно?

К. А. Зырянов, г. Санкт-Петербург

Ваш приятель, несомненно, прав в одном: правда Божия всегда сильнее сатанинской лжи. И подлинное благодатное знание — то, что является прививкой от всех заблуждений. Но это должны быть действительно подлинные благодатные слова. Все самое драгоценное в даре человеческой свободы заключается в этой нашей способности сказать: «Верую» — до пролития крови, если нужно. Потому что и Символ веры, как это бывает со многими, можно петь одними устами. Вот о чем нельзя никогда забывать. До пролития крови! Это вовсе не обязательно означает мученичество. Но это часто требует от нас героической верности Господу в исполнении наших каждодневных обязанностей, требует мужества перед лицом приходящих к нам испытаний. Это значит также, что свет не может не выявлять тьмы, и все явления зла должны быть названы своими именами.

«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч», — мы все помним эти слова Господа. Наша вера — самое требовательное и самое бескомпромиссное, что есть на земле. Где компромисс с ложью, там не может быть мира с Богом, мира с совестью и с другими людьми. Христос дал Своим ученикам меч слова, чтобы они могли поражать им всякое учение, восстающее на истину и угрожающее вечному спасению многих.

Но и у всякого, даже самого грешного человека, подлинное отношение к жизни начинается с возмущения злом как таковым. Мы не можем объективно и равнодушно рассматривать зло просто как факт. Необходимо отвержение этого зла, которое, сколько есть у него сил, до последнего будет отстаивать свое право на существование. Примириться со злом — значит быть побежденным злом. Во святом и живом Боге это отвержение зла — не только открытой и наглой агрессии его в сегодняшнем мире, но и в самых малейших его проявлениях — неумолимо. Бог есть свет, и в Нем нет никакой тьмы. Невозможно, чтобы это отвержение оказалось хоть сколько-нибудь ослабленным ради ложно понятой любви к Богу и человеку. Всякий вольный или невольный компромисс со злом есть посягательство на святое величие Божие и на достоинство человека.

Дорогой отец Александр! Благодарим Вас за новую прекрасную книгу «Царь». Очень нужно и своевременно это осмысление жизни святого царя — не только в подвиге страстотерпчества и мученичества, но и в насильственном, и в то же время вольном его отречении от престола. Начинаешь по-настоящему понимать всем известные слова оптинского старца: «Судьба царя — судьба России». Я помню, каким насмешкам подвергались в 90-е годы прошлого века ревнители прославления царя — особенно те, кто дерзал называть его «царем-искупителем». Им популярно объясняли, что это чудовищная ересь, что Искупитель у нас один — Господь Иисус Христос. И кто не понимает этого, не может быть священнослужителем, и вообще не христианин. В своей книге Вы не упоминаете об этом вздорном обвинении, но по существу вся она — утверждение великой тайны святости царя Николая II (и всех святых): участие в святости Господа, в Его единственном всемирном искуплении. Это участие нашего царя раскрывается исключительным образом еще и потому, что, может быть, касается судьбы всего человечества. Не об этом ли говорит в приводимом Вами высказывании неподкупный свидетель Пьер Жильяр? Что Вы об этом думаете? Хотелось бы услышать более конкретные Ваши суждения по этому вопросу. Вы же постоянно напоминаете, что помимо законной государственной власти как «удерживающего» существует государственная власть как власть антихриста.

Евгений Поздняков, г. Москва

Мы знаем, что всякая власть от Бога — по благословению или по попущению Божию. Власть антихриста будет попущена за то, что мир откажется от понимания власти как служения Богу, которое явил святой царь Николай. У Господа наш святой царь научился истинному пониманию смысла власти.

Постараюсь сейчас остановиться более конкретно и в самом общем плане на том, о чем говорит воспитатель царских детей Пьер Жильяр. Потому что это относится ко всем людям без исключения.

Христос — Царь, но не такой, как цари мира сего. Он пришел насадить Свое Царство на земле, но это Царство — не отсюда, оно — свыше. Евангелие и весь благодатный опыт Церкви ясно свидетельствует об этом. Святость царя-мученика Николая II — в приобщении жизнью и смертью Христову Царству. Но для многих из нас трудно понять такого рода служение, глубоко воспринять его в себе. Наши мирские представления, наши как бы правильные (или явно ложные) образы почти механически всплывают на поверхность и искажают то, о чем говорил Христос и чему стремился научиться наш государь.

О каком приобщении царя Николая II Господу идет речь? Мне кажется, легче всего увидеть глубину этого приобщения через различные события жизни Спасителя. Что происходит с самого Его рождения? Волхвы приходят в Иерусалим и спрашивают: «Где родился Царь Иудейский?» От этого вопроса царь Ирод приходит в смятение. Ему мерещатся угрозы, он видит в Иисусе Христе соперника. Велико его заблуждение! Точно так же было, когда после чудесного умножения Господом хлебов толпа хотела сделать Его своим царем. Царем — в политическом смысле этого слова. Он должен обладать достаточной властью и силой, чтобы освободить Иерусалим и всю страну от римского владычества. Христос удаляется, Он — не царь, которого они ищут. Такое же смешение происходит во время Его Крестных Страданий и Распятия. Из Господа делают посмешище. Воины, кривляясь, кланяются Ему: «Радуйся, Царь Иудейский!» Первосвященники, книжники и старцы глумятся над Ним: «Царь Израилев, пусть сойдет с Креста, и мы поверим в Него». Воины не перестают оскорблять Его: «Если Ты Царь Иудейский, спаси Себя Самого». Надпись, прибитая ко Кресту, также должна бесчестить Его: «Иисус Назарянин, Царь Иудейский». В их сознании всегда один и тот же образ царя. Царя земного, сильного, коварного, хорошо вооруженного.

Но Христос совершенно иной Царь. Его Царство иное, иного качества. Немногие отдают себе в этом отчет. Но вот один человек вдруг начинает это понимать перед самой своей смертью. Он тоже повешен на кресте рядом с Распятым, Которого зовут Иисус Христос. Он говорит Ему: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое». Этот человек в Распятом рядом с ним увидел Царя, Царя неба и земли. На небе Христос — Царь, исполненный величия. Он восседает одесную Бога Отца. Ангелы, святые, все спасенные Им, все члены этого Тела, Главой Которого Он является, возносят Ему хвалу. И мы можем здесь уподобить святого царя Николая разбойнику благоразумному. Все святые уподобляли себя ему, и перед Чашей совершенного приобщения Христу исповедовали себя таковыми. Чтобы это произошло, им надо было понять, что на земле все по-другому. На земле Христос Царь — слуга, нищий, отверженный, презираемый, непонятый. Он — распятый Царь. Именно это в течение всей жизни на все большей глубине открывалось царю Николаю II. И об этом даре истинного видения нами всего происходящего мы должны, прежде всего, молить святого царя. Если мы хотим понять его святость, если мы хотим увидеть нашего Господа посреди нас, рядом с нами, мы не должны искать Его и Его святых там, где сильные мира сего, где мудрые земной мудростью, власть предержащие, богатые. На земле Он всегда будет умаленный, нищий, немощной, забытый, отвергнутый. Но всегда напоминающий о Своем Царстве. О Царстве, Которое Он пришел возвестить и насадить на земле.

Но прежде всего, повторим еще раз, мы должны отринуть навсегда все наши ложные представления о Его Царстве. «Царство Мое не от мира сего, — говорит Христос. — Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда» (Ин. 18, 36). Его Царство — не такое, как царства мира сего. Но какое же оно? Как еще мы можем распознавать его? Царство Христово — там, где Его проповедь о спасении возвещается и где она приемлется. Там, где она приемлется, где люди научаются тайне покаяния, любви, прощения, самоотдачи. Царство истины и жизни, Царство благодати и святости, Царство правды, любви и мира. Но и здесь мы должны остерегаться ложных воображательных представлений. Это Царство не бросается в глаза, его нельзя навязать силой. В самом своем начале оно является малым, смиренным, едва различимым. По-человечески оно хрупко. Все Евангельские притчи напоминают нам об этом. Царство Небесное подобно доброй пшенице, растущей рядом с плевелами. Оно как малое горчичное семя, которое человек насадил в своем поле. Оно как закваска, которую женщина положила в три меры муки. Оно как жемчужина, найдя которую купец с радостью продает все, что имеет, чтобы приобрести его. Оно там, где дается чаша воды изнемогающему от жажды, где принимают бездомного, облегчают страдания больного. Оно там, где разделяют с другими хлеб, радость и горе. Оно всюду, где расцветает любовь. В последний день, когда Христос явится в Своем Втором Пришествии, Его Царство откроется во всем его великолепии. То, что сокрыто сегодня, будет увидено в пасхальном свете. Царство Божие достигнет полноты своего расцвета. Оно будет подобно большому дереву, на которое прилетают небесные птицы и гнездятся посреди ветвей его. И мы увидим всех святых его (и святого царя Николая) подобными Христу. Это Царство уже присутствует среди нас, мы ему принадлежим, и мы должны содействовать его росту — искуплению мира, которое совершил наш Спаситель и в котором после этого участвуют все святые.

протоиерей Александр Шаргунов

август 2013 г.