«В доме Отца Моего обителей много»

Слово в Мясопустную вселенскую родительскую субботу

Апостол Павел говорит, что мы не должны быть как прочие, не имеющие упования. Каждый из нас умрет. Все люди умирают смертью, которую грех принес в мир, и наполнил все отчаянием и сомнением. Но оттого что мы христиане, умирая как все, мы одновременно умираем смертью, которую Христос претерпел за нас. Посреди своей самой личной смерти мы соединены со смертью Господа за наши грехи. На Кресте Он принял полноту наших страданий, полноту нашей обезбоженности и богооставленности. Умирая за всех, Господь даровал Своей Церкви участие в Своей смерти. Его молитва, слова, произнесенные Им на Кресте, восприняты Церковью и открывают доступ к Богу для всех приходящих к ней людей. Первым, как известно, входит в рай распятый рядом с Господом разбойник благоразумный. Столь велико сокровище любви Господа, восхотевшего умереть за последнего из людей и не отказывающего никому в благодати Своей Крестной смерти! А Церковь просто находится там, где Господь. Всякий раз, когда мы собираемся в этот день на молитву, она черпает в смерти Христовой высший дар жизни вечной Того, Кто умер в предельной оставленности, чтобы никто не был оставлен. Через смерть каждого верующего человека Духом Святым дается видимое знамение благодати Креста Сына Человеческого.

По Своем Воскресении Христос говорит апостолу Петру, и не только ему, чтобы он следовал за Ним и о том, какою смертью он прославит Бога. Все святые мученики и все святые жили и умерли в этой любви Господа. В час своей смерти они стали святыми. Всю свою жизнь они стремились к святости, но стали святыми только благодаря своей смерти, которая соединилась со смертью Христовой. Потому и говорят: «Прежде смерти никого не хвали», и смерть, после того, что Христос совершил, — высший дар от Бога человеку.

У Господа — «исходища живота». И это значит — в Его власти давать нам избавление, даже когда мы в челюстях смерти и даже когда мы зарыты в могиле, и даже когда наш прах развеян по ветру. У Него «исходища живота». «Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй», Он определяет время и образ нашей смерти: какого рода исход и куда переход будем мы иметь из этого мира, приготовленные или «внезапно найдет на ны час смертный», от насилия и разбоя или в тихой домашней постели, в полном сознании или беспамятстве. Божий Суд глубок и сокровенен: какая бы ни была смерть — «честна пред Господем смерть преподобных Его».

Смерть — приобретение, потому что Он, пришедший во плоти в наш мир, не избрал никакого другого пути к славе, как только через смерть. «Исходища живота, — говорит блаженный Августин, — избавление смертью, и смертью Бога, ставшего человеком». Милосердный Господь совершает это избавление Своей смертью, Дух Святый, от Отца исходяй — Бог всякого утешения — дает вечную жизнь, какою бы смертью мы ни входили в нее. Пусть не останется неутешенной сегодня ни здесь, ни там ни одна душа. Сколько бы ни было на свете людей, Он для всех уготовал Свое утешение, и еще, как говорится, есть место.

«Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте, — говорит Господь. — В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам» (Ин. 14, 1—2). Много обителей, разных и прочных, так что если человек не может обрести обитель мученика, потому что он не пролил кровь за Христа, он может иметь обитель исповедника, потому что он готов прославить Бога пролитием своей крови. Если женщина не может обладать обителью девственниц, поскольку она избрала святое служение брака, она может иметь иную обитель, потому что она родила и воспитала христианских детей. Если кто не может войти в обитель пустынника, поскольку жизнь его протекала в городе, он может получить на небесах не менее прекрасное место, потому что подобно праведному Лоту, живя среди нечестивых, он ежедневно мучился в сердце своем.

«В доме Отца Моего обителей много», — говорит Господь, но здесь, на земле, Сын Человеческий не имеет, где главу преклонить. Даже доныне Он наготует и алчет, и страждет в миллионах голодных, жаждущих, бездомных, больных, заключенных в темницах. Никогда еще в мире не было столько страдания, никогда еще не был так близок к нам Господь. Кто дает пищу голодному, питие жаждущему, одежду нагому и кров бездомному, тот делает это Господу. Кто посещает больных или находящихся в тюрьмах, делает это Господу. Как говорили у нас на Руси, через руки нищих передай то, что имеешь здесь, на небо и твоим страждущим в аду близким. Господь, всемогущий Создатель и Хранитель всего, не нуждается ни в чем. Он мог бы сразу всех людей сделать богатыми, не нуждающимися ни в чем. Но Он хочет, чтобы мы научились состраданию и милосердию, без которых никто не может войти в Его Царство. Тайна милосердия — тайна Бога и человека, тайна последнего Страшного Суда.

Эта тайна заключается в том, что сколько бы ни было на свете людей, для всех уготовано светлое место. «Приидите ко Мне все», — говорит Христос. Зовите всех. Божий пир наполнился убогими и калеками, и еще есть, Он вновь повторяет, для каждого место. И мы, по образу Его, не для себя живем и не для себя умираем, мы — Господни и друг друга. В каждой записочке, поданной на поминовение, в каждом имени, произносимом вслух на ектеньи или молча одними глазами читаемом, слышится вздох и молитва: «Мы были такими, как вы, вы будете такими, как мы». О всех молится верно святая Церковь, за всех ходатайствует: «со святыми упокой», всех предает Божией заботе. Ни один человек не может быть исключен или отдан в руки немилосердных истязателей навеки. «Не говори:  сам виноват, — молится с плачем преподобный Силуан. — Или сердце у тебя железное? Но в раю железо не нужно». И многие из тех, кто не вошел в Его обители ни мученичеством, ни девством, ни святостью брака, ни делами милосердия, может быть, будут помилованы молитвами Церкви. Если сердце наше печалится о них, то насколько больше Господь! Велика печаль — построен дом в раю, и пустует. И велика наша радость — какой милосердный у нас Господь!

Жизнь дается человеку, чтобы он мог научиться умирать, и чтобы ему открылась тайна Суда — забота о других в Господе. Не просто печаль о них, но отдача себя, чтобы чудом Божия милосердия, превосходящим человеческое разумение, Его властью над смертью до последних глубин совершилось их и наше спасение.

Протоиерей Александр Шаргунов