Седмица 11-я по Пятидесятнице

Понедельник

Мф, 94 зач., 23, 13—22

Сказал Господь ко пришедшим к Нему иудеям: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото? Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен. Безумные и слепые! что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар? Итак, клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем; и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем.

Как громы и молнии с Синайской горы, восьмикратно звучит это Христово: «Горе вам». Восьмикратно — не потому ли, что существует восемь заповедей блаженств? Это слово Господне тем более значительно, что исходит из уст Того, Кто весь кротость и смирение. Он пришел благословлять, Он — весь благословение, — но если возгорается гнев Его, значит, есть для этого особенные причины. Гнев и горе наполняют сердце Спасителя перед лицом упорствующих в своей слепоте людей.

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры». Книжники и фарисеи были лицемеры. Много плохого они имели в себе, но определяющей их чертой было лицемерие. Первоначальное значение этого слова — актерство. Лицемер — играет роль того, кем он не является и не может, и даже, вероятно, не хочет, являться. Они были заклятыми врагами Христа, и, следовательно, врагами спасения мира. «Вы затворяете Царство Небесное человекам», — говорит им Господь. Он пришел открыть Царство Небесное людям. Но на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи и взяли ключ разумения. Их долгом было показать народу, как Моисей и пророки свидетельствовали о Христе, и таким образом помочь многим найти дорогу к небу, а они насаждали в умах и сердцах людей враждебное отношение ко Христу и Его учению. Они сами не входят в Царство Небесное и других не допускают. Плохо, когда кто-то сам не приходит ко Христу, но несравненно хуже, когда при этом он препятствует другим приходить к Нему. Сколь многие отвергают благовестие Христово только потому, что вожди народа отвергают его.

Они превратили религию и свое показное благочестие в способ личного обогащения. «Горе вам, — говорит Господь, — что вы поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь». Они входят к ним в доверие и получают по наследству их имения. И, несомненно, делают все это весьма искусно, под прикрытием закона. Долгая молитва похвальна. Сам Господь дал нам образ такой молитвы. И все святые свидетельствуют: чем ближе человек к Богу, чем больше он осознает свою греховность, тем большую он испытывает потребность молиться. Но долгие молитвы фарисеев были показными. Им надо было, чтобы все видели, как они молятся, какие они благочестивые, что они — избранники небес. И никто бы не смел подумать, что они обманщики. Нет ничего нового в желании человека показать себя перед другими лучше, чем он есть. Но страшно, когда оно проявляется там, где мы стоим перед судом света, в котором нет никакой тьмы. За поругание святыни молитвы — лицемеры примут большее, чем за все свои грехи, осуждение.

Они затворяют Царство Небесное тем, кто хочет придти ко Христу, и в то же время обходят море и сушу, дабы обратить хотя бы одного человека — не ради славы Божией, не ради спасения чьей-то души, — а ради служения себе. И они делают его сыном геенны, вдвое худшим их. Дух фарисейства открывает глубины ада — вследствие враждебности его к Царству Небесному. Обращенные к ложной вере обыкновенно превосходят своих просветителей. Ученики лицемерия идут дальше своих учителей. «Горе вам, — говорит Господь, — вожди слепые!» Они дадут ответ Господу за все погубленные ими души.

Христос приводит пример их лицемерного учения. Они различают между клятвой храмом и клятвой золотом храма, клятвой жертвенником и клятвой даром, который не нем. Смысл различения — в том, что одни клятвы должны быть исполнены, чего бы это ни стоило, а другие — могли быть законно нарушены — без оскорбления имени Божия. Клятва золотом храма и даром на жертвеннике для них относится к абсолютной святыне, и потому неверность ей совершенно недопустима. В отличие от клятвы жертвенником и храмом, которую позволительно дать и потом нарушить. Хотя сказано: «не клянись».

Не имея страха Божия, они по своему произволению манипулируют заповедью, данной от Бога, играют с огнем. Они выказывают предпочтение золота храму и дара жертвеннику, чтобы воодушевить людей приносить в Храм материальные дары и сокровища, которые они надеются употребить с пользой для себя. Господь показывает безумие и глупость этого различения. «Что больше, — говорит Он, — золото или храм, освящающий золото, дар или жертвенник, освящающий дар?» Клянущиеся золотом Храма смотрели на золото храма как на святыню. Но что делало это золото святым, как не святость храма, для служения которому оно было предназначено? И потому Храм не может быть менее святым, чем золото, но, несомненно, — он должен быть более святым.

Христос говорит, что все клятвы устремлены к имени Господню — так что хотя клятв храмом, жертвенником, небом следует избегать, тем не менее, они являются связующими. Клянущийся жертвенником ставит себя перед ним и перед всем, что на нем. То, что на нем, — приносится в жертву Богу, и клясться жертвенником и тем, что на нем, — значит призывать в свидетели Самого Бога. Это жертвенник Божий, и приходящий к нему приходит к Богу. Клянущийся храмом, если он отдает отчет в том, что он делает, должен знать, что храм — это дом Божий, место, которое Бог избрал на земле для Своего Святого имени. И потому он клянется им и Живущим в нем.

«А Я говорю вам — говорит Господь, — не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5, 34—37). Мы должны жить так, чтобы от нас не требовалось клятвы. Правда наших слов и верность нашим обещаниям с памятью о всегдашнем присутствии Бога Живого должна бы быть, как говорит апостол, известна всем людям. Но то, что клятвы до сих пор порой бывают необходимы (в судах до революции, в военной присяге), — напоминание, что люди искажены грехом и мы живем в искаженном грехом мире.

Клянущийся небом, согрешает. Однако он не свободен от обязательств своей клятвы, если она не противоречит вере и заповеди. Бог даст ему убедиться в том, что небо, которым он клялся, — подножие ног Его, и клянущийся Престолом Божиим взывает к Сидящему на нем.

Вторник

Мф, 95 зач., 23, 23—28

Сказал Господь ко пришедшим к Нему иудеям: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять». Десятина была существенной частью ветхозаветных установлений. Согласно Второзаконию и книге Левит, полагалось откладывать десятину от урожая и приносить Богу. Но мята, анис и тмин — травы для приправ — выращивались обыкновенно в небольшом количестве, и десятая часть от них была столь мала, что это приношение составляло всего один пучок. Однако те, кто отличался исключительной тщательностью в соблюдении Закона, отсчитывали десятину буквально с каждого растения.

Таковыми были фарисеи. Они учитывали каждый листочек этих трав, и в то же время могли быть исполнены несправедливости, надмения и жестокости. Они строго исполняли второстепенное в Законе и забывали о существенном. Евангельский фарисей хвалился этим: «Даю десятую часть из всего» (Лк. 18, 12). Десятина была их обязанностью. Христос говорит, что надлежало им того не оставлять. Все на своем месте должно содействовать служению Божию. Но Господь осуждает их за то, что они оставили важнейшее в Законе: суд, милость и веру. Все внешнее имеет значение, но все существует ради внутренней святости сердца. Суд и милость — по отношению к людям, и вера, верность — по отношению к Богу — важнее всего в Законе. Этот дух фарисейства и доныне живет. Он никогда не умрет, пока Христос не будет царствовать в наших сердцах. Можно соблюдать все установления церковные, все посты, не пропускать никогда воскресных и праздничных богослужений, аккуратно жертвовать на храм — и при этом исполняться самодовольства и быть совершенно далеким от Бога.

Они тщательно избегали меньших грехов и не боялись совершать больших. «Вожди слепые!» — снова называет их Господь. Раньше Он называл их так за их лицемерное учение, а теперь — за их лицемерную жизнь. Они были слепы — оцеживающие комара, а верблюда поглощающие. В своем учении они оцеживали комара, предупреждая людей против малейшего отступления от предания старцев. В своей жизни они оцеживали комара, изображая предельный ужас перед самым малым грехом, и не затрудняли себя в совершении грехов, которые по сравнению с этим были как верблюд по сравнению с комаром. Не за строгость по отношению к малым грехам выговаривает им Господь. Грех, даже если он с комара, следует оцеживать. А за то, что вслед за испугом перед комаром они поглощали верблюда.

Для фарисеев внешнее было — все, а внутреннее не имело значения. Господь показывает это на двух образах. Он сравнивает их с сосудом, чистым совне и грязным изнутри. Разве не безумие вымыть чашу и блюдо только с внешней видимой стороны и оставить их невымытыми с внутренней, той, которой пользуются? Они избегали грубых, видимых для всех грехов, которые могли бы уронить их во мнении других людей, но пребывали в злосердечии, ненавистном для чистого и святого Бога. «Фарисей слепой!» — обращается к ним Господь. Неведение собственных, поселившихся в сердце грехов, — самая опасная слепота. «Очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их».

Главная забота христианина — о чистоте сердца. Более всего мы должны остерегаться грехов, свидетелем которых бывает один только Бог, испытующий внутреннее человека. «Очисти прежде внутренность чаши», — не только это, но прежде — это. Потому что при должной заботе о главном, внешнее тоже станет чистым.

Господь сравнивает их также с окрашенными гробами, которые снаружи кажутся красивыми. Праведность книжников и фарисеев была подобно украшению гробниц напоказ. Их честолюбие было направлено на то, чтобы показаться праведными перед людьми. Но внутри они были отвратительны, как гробы, полные костей мертвых и всякой нечистоты. В их сердцах было только лицемерие и нечестие. Мы можем быть исполненными грехом и выглядеть смиренными и очень благочестивыми, вызывая восхищение у многих. Но какая польза для нас стараться трудиться ради похвалы людской, если Господь наш не скажет нам в последний день: «Добрый рабе, благий и верный, вниди в радость Господа твоего».

Среда

Мф, 96 зач., 23, 29—39

Сказал Господь ко пришедшим к Нему иудеям: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших. Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну? Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город; да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что все сие придет на род сей. Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!

Иудеи делают вид, что чтут память праведников, которые жили когда-то, а сами ненавидят и гонят тех праведников, которые сегодня — рядом с ними. Бог ревниво относится к посягательству на Его святые установления, и с такой же ревностью Он заступается за честь Своих угодников. Память праведника благословится, а имена их ненавистников и гонителей будут покрыты позором. «Кровь праведников — единственное на земле писание, которое стереть невозможно, — говорит святитель Николай Сербский, — горит на главах до колена сотого».

Книжники и фарисеи строят гробницы мученикам и украшают их памятники. Они изображают сегодня возмущение их убийством. «Если бы мы были во дни отцов наших, — говорят они, — то не были бы сообщниками их — в пролитии крови пророков». Но именно это они бы делали тогда, и именно это они намереваются делать сейчас. Фарисеи замышляют убийство Христа, о Котором свидетельствовали все пророки. Точно также те, кто сегодня ни слова не скажет против сегодняшнего главного греха — сатанинской пропаганды разврата, ни за что не выступили бы против главного греха прежних дней — безбожного коммунизма. Мы думаем иногда, что если бы мы жили во времена земной жизни Спасителя, мы бы неотступно следовали за Ним, мы никогда не отвергли, не предали бы Его, но Христос — в Своем Духе, в Своем слове, в Своих заповедях — вчера, сегодня и во веки Тот же. «Таким образом, — говорит Христос, — вы сами против себя свидетельствуете». Те, кто осуждает грех в других, а себе позволяет то же самое или худшее, — наиболее неизвинителен (Рим. 1, 32 — 2, 1). «Вы сыновья тех, которые избили пророков», — говорит им Господь, потому что они идут вслед своих отцов, они — их духовные и физические наследники.

«Дополняйте же меру отцов ваших». Существует мера грехов, которая должна быть исполнена. Бог долготерпелив, но приходит время, когда Он не будет больше терпеть. Дети исполняют меру грехов своих отцов, если упорствуют в тех же самых грехах или новых, худших.

Грех народа, приводящий к национальной катастрофе, составляется из грехов разных поколений. Бог праведный присоединяет нечестие отцов к нечестию детей, идущих их стопами. Гонение на Христа и Его Церковь исполняет меру вины народа больше, чем что-либо другое. «Змии, порождения ехиднины! Как убежите вы от осуждения в геенну?» Как странно, кажется, слышать это из уст Христа, изливающих благодать. Он называет их змиями и порождениями ехидниными, потому что знает, какой яд ненависти к Богу носят они в себе. Христос — Судия, держащий в Своей руке ключи ада и смерти. Как убежать им от осуждения в геенну? Есть одна только возможность — покаяние и вера. Мытари обратились к Врачу Небесному и избегают осуждения ада явно скорее, чем те, кто был уверен в себе, что они на пути к небесам.

Господь утверждает, что вся история Израиля — история убийств людей Божиих. От начала до конца, от Авеля до Захарии, это история отвержения и нередко убийства праведников. Господь ясно дает понять, что дух убийства по-прежнему правит ими. Христос знает, что Он должен умереть и что в будущем Его последователей будут гнать, отвергать и убивать. В XII веке христианской эры известный философ-талмудист Маймонид, именем которого сегодня названа в Москве академия, писал: «Подобает убивать и бросать в ров погибели всех, подобных Иисусу из Назарета, и их последователей». Ужас заключается в том, что избранный и возлюбленный Богом народ повернулся против Него. И час Креста приближается.

Слово Христово обращено не только к иудеям, но ко всем людям и ко всем народам. Мы знаем, что было в XX столетии в некогда православной России. И сегодня Господь напоминает всем, в том числе тем, кто строит гробницы новым мученикам и украшает им памятники, что на Страшном Суде мы должны будем сказать, содействовали или препятствовали мы Богу нашей жизнью. Каждый человек и каждый народ должен будет дать на это ответ.

«Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе!» Господь оплакивает этот город мира, ныне предназначенный к разрушительной войне, ибо грехи его вопиют к небу. «Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» Сколько раз Он приходил к ним, проповедуя и совершая чудеса. Всякий раз, когда мы слышим святое Евангелие и воздыхание Духа Святого касается нас, Христос хочет собрать нас. «Я хотел, и вы не захотели», — говорит Господь. Он хотел спасти их, а они не захотели быть спасенными Им. И Он определяет участь Иерусалима: «Се, оставляется вам дом ваш пуст». Этот дом — город и храм, от которого скоро не останется камня на камне, их религия, в которой нет Бога, и человеческие души — незанятые, выметенные и убранные. Без Христа самое цветущее место станет пустыней. Когда Бог уходит, Его место заступают сразу все враги.

«Ибо сказываю вам, — говорит Господь — вы не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!» Это было во время Его торжественного входа в Иерусалим накануне Крестных страданий. Это будет, когда воскресший Христос явится в славе с сонмом святых и Ангелов судить миру. Это «осанна» Господу нашему ныне возносится во всех храмах. Кто хочет быть со Спасителем в вечности, должен здесь на земле принести Ему поклонение всею жизнью своей.

Четверг

Мф, 99 зач., 24, 13—28

Сказал Господь Своим ученикам: претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец. Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет, — тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего; и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои. Горе же беременным и питающим сосцами в те дни! Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу, ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни. Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там, — не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам. Итак, если скажут вам: `вот, Он в пустыне’, — не выходите; `вот, Он в потаенных комнатах’, — не верьте; ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы.

Господь предупреждает, какие страшные времена наступят на земле вследствие отступничества людей от Бога. И призывает верных к мужеству: «Претерпевший же до конца спасется». Хотя многие соблазнятся и отпадут, всегда будут те, кто хранит до конца верность. Венцы славы Христовой будут для них воздаянием. Лучше умереть в свинарнике с гонимыми, вместе со священномучеником, «ложе свое между свиниями нечистыми имевшаго» (Канон новомученикам и исповедникам Российским), чем жить во дворце с гонителями.

И далее Господь говорит о разрушении Иерусалима и о Втором Своем Пришествии. Один план накладывается на другой: скорое разрушение Иерусалима, которое произойдет в 70-м году при императоре Тите, и бедствия в конце времен, которые завершатся Вторым Пришествием Христовым.

Господь говорит, что Евангелие будет проповедано во всем мире, «и тогда придет конец» — истина Божия и воля Божия должны быть возвещены всем. Через 30 лет после смерти и Воскресения Христова проповедь апостолов достигла центра мира — Рима, и как говорит апостол Павел: «Во всю землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их» (Рим. 10, 18). Даже гонение на первых христиан способствовало распространению Евангелия — вследствие рассеяния их по всему миру. Точно такое же действие будут иметь гонения на последних христиан. Только после всемирной проповеди Евангелия наступит конец — не ранее того. Слово Божие должно совершить свое дело в мире. Тайна Божия исполнится, и в мистическое тело Церкви войдет «число запечатленных» — «великое множество людей из всех племен и колен, и народов и языков» (Откр. 7, 9), и тогда придет конец.

Падение Иерусалима могло означать окончание одной эпохи и начало другой. Мерзость запустения, реченная через пророка Даниила (Дан. 11, 31), — будет подобна осквернению храма Антиохом Епифаном, совершившим в нем жертвоприношение языческому богу Зевсу. Слово Христово о мерзости запустения скоро исполнится после осады Иерусалима Титом, но апостол Павел говорит о дальнейшем раскрытии этого пророчества, когда «человек греха в храме Божием сядет, как Бог, выдавая себя за Бога» (2 Фес. 2, 4). Осквернение святынь, которое мы пережили в минувшем столетии в нашем Отечестве, — только этап на пути этого дальнейшего раскрытия. Некоторые толкователи полагают, что слова «мерзость запустения, стоящую на святом месте» означают также падшее и недостойное священство.

Христос ссылается на пророчество Даниила, чтобы показать ученикам, как исполнилось написанное в Ветхом Завете о разрушении града и храма и тем самым утвердить Свое пророчество. Исполнение Христова пророчества о Иерусалиме в 70 году, — будет для них знамением исполнения всего, реченного Господом, — до конца времен. «Тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы», — говорит Господь. Наступят такие события, когда последователи Христа должны будут поспешно оставить этот город и эту страну, как оставляют охваченный неугасимым пожаром дом или тонущий корабль. Так Лот оставил Содом. Господь показывает, куда они должны бежать, — из Иудеи в горы. От абсолютной погруженности в земное мира — туда, где небо ближе. И с какой поспешностью они будут это делать: «Кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего». Когда прозвучит сигнал тревоги, нельзя будет терять ни минуты, избирая кратчайший путь для спасения. «И кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои». Когда смерть на пороге, промедление опасно. Кроме того, даже одежды — не то, что что-нибудь ценное, наспех захваченное из дома, могут оказаться помехой в бегстве. Кто имеет благодать в своем сердце, тот может не иметь ничего.

«Горе же беременным и питающим сосцами в те дни!» Для них голод и меч будут наиболее страшны. Для них спастись будет трудней, чем другим. «Еда мать оставит свое дитя», а бегство с младенцем будет недостаточно быстрым, и гибель настигнет их обоих.

«Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу». Когда мы заранее знаем, какие беды грядут на нас, хорошо нам заранее запастись молитвами. Чтобы не случилось это зимой, когда холодно и коротки дни, и дороги развезло или замело, и неизвестно, хватит ли у нас сил одолеть все внешние преграды. Чтобы не случилось это в субботу. Господь показывает нам, как таинственна и глубока заповедь о почитании субботы, то есть воскресных и праздничных дней. Мы должны молиться, чтобы нам было дано хранить этот священный покой, чтобы в праздник Господень у нас всегда был праздник, и мы могли служить Господу без развлечения. Бегство зимой — трудно для тела, а бегство в субботу — для души.

«Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет». Когда мера нечестия исполнится, тогда грядут беды. Многие города и царства в течение истории мира были разрушены, но никогда не было такого разрушения. Историк Иосиф Флавий описывает ужасы осады Иерусалима — страшный голод, когда женщина съела своего новорожденного младенца, смерть более миллиона жителей города, и сотни тысяч, проданных в рабство, — небывалые в истории Израиля бедствия. Неудивительно, что гибель Иерусалима в 70 году была ни с чем не сравнимой гибелью, ибо грех Иерусалима был ни с чем не сравнимый грех — распятие Христа. Но Господь имеет в виду также кончину мира, когда отступничество будет всеобщим. И чем ближе какие-то народы к Богу в исповедании веры, чем больше они облагодатствованы Им, тем страшнее будут суды над ними.

Если бы эти бедствия продлились, они бы стали столь непереносимыми, что не спаслась бы никакая плоть. Господь не говорит: «Не спаслась бы никакая душа», ибо гибельное для плоти может быть спасительным для души. И среди всего этого ужаса мы слышим от Господа слово утешения: «Но ради избранных сократятся те дни». Во времена всеобщих бедствий Бог являет Свое благоволение к избранному остатку. Сокращение дней бедствий — дар Божий, часто посылаемый нам. Вместо того чтобы жаловаться, что наши скорби слишком продолжительны, мы должны бы благодарить Бога за то, что они не длятся за наши грехи всегда.

Среди небывалых испытаний мы призываемся к верности нашему Господу, остерегаясь лжемессий и лжепророков, которые дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Ищущие Христа не должны устремляться в пустыни или потаенные места, и не слушать всякого, кто поманит их пальчиком, обещая показать, где находится Христос. Когда жизнь станет нестерпимой, мы должны возводить очи наши горе, ибо Господь наш — на небе, откуда мы ожидаем наше спасение.

Христа невозможно будет не увидеть — в отличие от лжемессий. Его явление будет подобно молнии — внезапным и освещающим все. «Ибо где труп, — говорит Господь, — там соберутся орлы». Бог предает отступивших от Него духовно умерших иудеев Своему праведному суду. Римские воины были орлы, и на их воинских знаменах изображались орлы. Одновременно Господь говорит, что когда мир вследствие утверждения в нем греха как нормы станет заживо гниющим трупом, тогда Сын Человеческий придет со славою Страшного Суда.

Пятница

Мф, 100 зач., 24, 27—33, 42—51

Сказал Господь Своим ученикам: ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы. И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою; и пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их. От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда вы увидите все сие, знайте, что близко, при дверях. Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий. Кто же верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу во время? Блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его. Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, — то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов.

«Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы». Эти слова о Втором Пришествии Христовом, когда откроется всему миру высшее торжество Спасителя. Тот, Кого люди однажды распяли на Кресте, явится как Господь всех людей «во славе Своей и все святые Ангелы с Ним» (Мф. 25, 31). И концом человеческой истории будет Его всемирное царство.

Многими скорбями надлежит нам войти в него. «И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются». За беззакония наши, за то, что мы попустили пришествие «человека беззакония» в мир, Господь пошлет великие скорби на землю. Произойдут небывалые бедствия. Звезды спадут, луна и солнце не дадут света своего — за беззаконие, которое допускает человек.

Такой степени может достигать беззаконие, что уже теряет смысл существование Земли. Солнце померкнет — ибо для чего ему надо будет светить? Солнце померкло, когда был распят Христос, «не терпяще зрети Владыку распинаема», и потому что это был уже суд над миром. Солнце и луна померкнут в явлении славы нашего Господа, как меркнет свеча в лучах полуденного солнца. Солнце померкнет, ибо оно станет ненужным для любящих Господа, которые обретут несравненно превосходящий его свет.

«Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе». Сколько раз фарисеи просили у Господа знамения с неба, и Он говорил, что не будет дано им иного знамения, кроме знамения пророка Ионы — Креста Христова. Это знамение Его державного владычества. И знамение явления Господа «на облаках небесных с силою и славою великою» — раскрытие этого владычества в Церкви и через Церковь, которая началась в день Пятидесятницы. Ибо облако в Священном Писании — присутствие Духа Святого, как мы видим это на горе Преображения и на Елеонской горе. Христос вознесся на небо на облаке, «и придет таким же образом» (Деян. 1, 11). При первом Пришествии в мир Христос был знамением пререкаемым (Лк. 2, 34), а при Втором Пришествии «всякое колено поклонится пред именем Его небесных, земных и преисподних» (Фил. 2, 10). «И тогда восплачутся все племена земные». Одни люди восплачутся, а другие поднимут с радостью свои головы, зная, что избавление их приближается. Те, кто отвергал Христа и противился Ему, своему Спасителю, увидят Его как своего Судию. Кающиеся грешники, сеющие слезами, радостию пожнут.

«И пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их». Второе Пришествие Христово будет временем разделения и Суда, когда Господь возьмет к Себе тех, кто Его. Звук Ангельской трубы — возвещение вечной победы всех святых. Ангелы соберут их вместе — потому что они Христовы служители и друзья святых. Христос пришел, чтобы рассеянных чад Божиих собрать воедино (Ин. 11, 52). Ни один из них не может быть забыт. Никакие расстояния пространства и времени не удаляют от неба, ибо не существует расстояния для Христовой любви.

«От смоковницы возьмите подобие, — говорит Господь, — когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда вы увидите все сие, знайте, что близко, при дверях». С предельной ясностью и простотой Господь утверждает несомненность Своего Второго Пришествия. Когда на деревьях набухают почки, даже прежде появления листвы, нас не нужно убеждать, что лето — близко. Точно так же, когда все пророчества о небывалом отступничестве начнут сбываться на наших глазах, мы должны знать, что — «близ, при дверех». А лучше сказать, когда праведность верных среди всеобщего распада и гонений раскрывается с ощутимой для всех силой, это знак, что вслед за ни с чем не сравнимыми бедствиями приближаются новые времена — лето Господне приятно. Господь уготовляет сердца народа Божия для вечной встречи с Собой.

«Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет». Христиане призваны к бодрствованию. Греховное состояние — состояние сна и окамененного нечувствия. «Душе моя, душе моя, восстании, что спиши?» Благодатное состояние — состояние трезвения и бодрствования. Мы должны бодрствовать в ожидании Пришествия Господня. Бодрствовать — означает не только веровать, что Господь придет, но сильно желать наступления этого дня и уготовлять себя к нему. Бодрствование предполагает время ночи, когда все спят. Пока мы в этом мире, мы — среди ночи, и ночь, как сказал, отходя ко Господу святой патриарх Тихон, будет долгой. Мы должны постоянно бодрствовать, потому что час пришествия Господа неизвестен. «Не знаете, в который час Господь ваш придет». Хотя мы не знаем, когда Он придет, мы, несомненно, знаем, что Он придет. Он придет в час, когда Его не ожидают. Для тех, кто не готовится к встрече с Господом, этот час, с точки зрения человеческих расчетов, окажется наименее вероятным.

Господь уподобляет Своих учеников служителям, ответственным за других во время отсутствия хозяина дома. Те, кто поставлен Своим Господом на это ответственное служение, должны являть Ему постоянную верность. Господь вверяет их попечению Свою Церковь. Он заповедует Своим ученикам быть верными Ему и тайнам Его Царства. Злой раб, употребляющий данную Ему власть в Церкви для личных целей, помыкающий своими братьями, даст ответ Господу. Разница между верными и неверными рабами Божиими показана через то, как они исполняют свое служение в Церкви, а также приговором, который они услышат от Господа в день Последнего Суда. Верный раб будет возвышен, а неверный — наказан. Над всем имением Своим поставит Господь верного раба. Величайшая честь, которую милостивейший господин может воздать самым усердным своим служителям в этом мире, — ничто по сравнению с той славой, которой Господь увенчает Своих верных рабов в будущем веке.

А неверного раба «рассечет и подвергнет одной участи с лицемерами». Смерть кротко отделяет душу от тела у богобоязненного человека, так что душа радостно восходит к Богу, а тело возвращается в землю. Душа же и тело нечестивого в день смерти будут рассечены надвое, так что откроется все нечестие его, и он окажется в месте, где нет ничего, кроме плача и скрежета зубов. Эти слова «плач и скрежет зубов» семь раз звучат в Новом Завете — в напоминание тем, кто откладывает покаяние. Когда Христос хочет показать самые суровые наказания грешникам в будущем веке, Он говорит, что их участь будет одной с лицемерами. Неверные служители Церкви будут вместе с худшими из грешников — с лицемерами, и они получат должное, потому что они — худшие из лицемеров. Истинный христианин хранит верность Господу — среди самых безнадежных обстоятельств, не отчаиваясь, но помня, что темней всего бывает перед рассветом. Мир не устоит в беззаконии. Когда основания разрушены, наступает разрушение жизни во всех ее проявлениях. Но не разрушение, а созидание совершает Господь. Новое небо и новая земля, на которых обитает правда, уготованы Его Воскресением.

Суббота

Мф, 78 зач., 19, 3—12

И приступили к Иисусу фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует. Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано, ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.

Фарисеи спрашивают Господа: «Позволительно ли человеку разводиться с женой своей?» Они спрашивают, искушая Его, — а не для того, чтобы научиться от Него. Если Он выступит против развода, они постараются настроить против Него народ, который ревниво отнесется к попыткам ограничить его свободу. Они скажут, что Он — противник Закона Моисеева, позволявшего им развод. Их вопрос: «По всякой ли причине позволительно разводиться?» Не только по причине супружеской неверности, но по всякой причине, которую человек найдет достаточным основанием для развода? Хотя они хотят искусить Господа, Он дает им простой и ясный ответ: если муж и жена волей Божией соединены в таинственнейший и теснейший союз, они не могут легко и по всякому поводу расходиться.

Господь обращает внимание фарисеев на то, что они знают из Писания. Он хочет возвратить их к самому началу, к Божественному замыслу творения. В начале, говорит Он, Бог сотворил Адама и Еву, мужчину и женщину. С неизбежностью, самими обстоятельствами творения, Адам и Ева были созданы друг для друга и ни для кого другого. Их союз был полным и неразрушимым. И они, говорит Христос, являют образ и символ всех будущих браков. Все, вступившие в брак, — продолжение Адама и Евы, и их союз должен быть столь же сокровенно неразделимым.

Мысль Спасителя ясна. В случае Адама и Евы развод был не только нежелательным, он был совершенно невозможным — по той простой причине, что не было больше никого, с кем они могли бы вступить в брак. Ева была взята из ребра Адамова, и отделить ее от себя было как отделить часть себя. Так Христос утверждает принцип, что всякий развод есть грех. «Посему оставит человек отца и мать». Отношения между мужем и женой теснее, чем между родителями и детьми. Если отношения между родителями и детьми не могут быть с легкостью разорваны, тем более — брачные отношения. Может ли ребенок оставить своих родителей, или родители — своих детей по всякой причине, по любой причине? Нет, ни за что, это означало бы конец человеческого рода.

«И будут двое одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть». Брак — это одна жизнь на двоих. Он дается не для того, чтобы два человека делали только что-то одно вместе, но чтобы они делали вместе все. Идеал брака — чтобы два человека обрели свою полноту, соединив свои жизни вместе. Не напрасно говорит муж о жене и жена о муже: «моя половина». Это союз двух личностей, дополняющих друг друга. Потому, чтобы брак был счастливым, надо, чтобы супруги всегда думали больше друг о друге, чем о себе. Себялюбие убивает все личные отношения, и нигде это так не видно, как в браке. Подлинное основание брака — любовь, но не та только естественная, которая может тускнеть, а та, от Христа Бога принятая в таинстве, благодаря которой, забывая себя, мы обретаем себя, и, теряя себя, мы становимся самими собой.

«Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Муж и жена соединены Божиим соединением. Сам Бог установил этот союз. Хотя брак существует не только в Церкви, но среди всех людей, подлинное бракосочетание совершается там, где оно освящается словом Божиим и молитвой. В будущем это станет таинством Церкви. Муж и жена, соединенные Богом, не должны быть разлучены людьми. «Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?» — в случае, когда он хочет освободиться от нее. Господь дает обоснование против развода, ссылаясь на Писание. Они же хотят оправдать развод Писанием. Кажущиеся противоречия в слове Божием — камень преткновения для людей с развращенным умом. Они называют позволение Моисея заповедью, потому что для живущих по плоти дай палец — они руку откусят. Христос объясняет им, почему Моисей вынужден был в исключительных случаях допустить развод: «по жестокосердию вашему, а сначала не было так». Ожесточение иудеев против Бога и жестокосердие их в отношениях с другими людьми, в особенности против собственных жен, хорошо известно из Писания. Лучше развод, чем ненависть, доходящая до смертоубийства. Закон Моисея должен был считаться с жестокосердием людей, а благая весть Христова исцеляет его. Закон дает познание греха, а благодать Христова — победу над ним.

«Но Я говорю вам, — говорит Христос, — кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует». Развод недопустим, потому что двое одна плоть. Но если жена допускает неверность, она становится одною плотью с прелюбодеем, и брачный союз перестает существовать. Во всех остальных случаях, говорит Господь, давая прямой ответ на вопрос фарисеев, развод беззаконен. Не было бы причин для развода, если бы супруги научились терпению и прощению — во взаимной любви. Если бы мужья любили своих жен, а жены повиновались своим мужьям и жили бы с ними как сонаследницы благодатной жизни.

«Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться». Поврежденное грехом естество не терпит ограничений. Но если брак — иго и крест, из этого не следует, что мы должны отвергать его. Когда этот крест дается нам, мы должны нести его с любовью, кротостью и терпением. И тогда развод будет самым ненужным и самым нежеланным, что только может быть на свете. Потому что нам дано будет узнать, почему апостол говорит о браке: «Тайна сия велика есть».

Лучше не жениться? «Не все вмещают слово сие, — говорит Своим ученикам Христос, — но кому дано». Те, кто имеет от Бога этот дар, поступают лучше, если остаются одни. Умножение благодати лучше, чем умножение семьи, и общение с Отцом и Сыном и Святым Духом должно предпочитать всякому иному общению. Христос должен быть дороже для нас всего на свете. Но Он не позволяет, чтобы кто-то охуждал брак, ибо «не все вмещают слово сие». «Ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного». Даром благодати Христовой они отказались от брака ради Царства Небесного. Они исполнились святого равнодушия ко всем утешениям брачной жизни. Они — те, кто может это слово Господне вместить. Благодарение Богу, что в мире есть те, кто вольно принял на себя обеты целомудрия, воздержания, послушания, нищеты. Это путь — не для всех, но мир был бы намного беднее, если бы в нем не было тех, кто все оставляет ради любви ко Христу. Но призвание к монашеству должно быть дано от Бога. Ибо никто не может принять его, но только те, кому дано. Никто не может жить по заповедям Христовым без Христа. Но дары Божии различны. Этот путь должен быть избран ради Царства Небесного. Когда его предпочитают ради всецелого служения Богу, тогда он получает Божие благословение. Нет ничего лучшего для человека, чем уготовление своей души для Царства Небесного и хранения себя ради него.

Неделя 11-я по Пятидесятнице

Мф, 77 зач., 18, 23—35

Сказал Господь такую притчу: Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

Притча о жестоком заимодавце начинается со слов: «Царство Небесное подобно царю», и это значит, что тайна прощения сокрыта в Божественной благодати, в тайне Царства Небесного. Царь, требуя отчета у своих рабов, находит среди них одного, который должен был ему десять тысяч талантов. Сумма такая громадная, что не видно, как он мог бы рассчитаться. Это как если бы к вам пришли сегодня и сказали, что вы должны немедленно заплатить десять миллионов долларов; а десять тысяч талантов — это и того больше. Христос хочет показать, что наш долг Богу совершенно превосходит наши возможности расплатиться. Царь решил взять, что он мог, и приказал продать этого человека и его семью в рабство, в работу, пока он не заплатит все.

Но человек пал на лице свое, умоляя потерпеть на нем, оставить его на свободе, обещая заплатить за все. Видя, что он хочет совершить невозможное, царь сжалился над ним и простил ему долг. Прощение было дано из-за его отношения к долгу, из-за признания справедливости этого долга, из-за решимости все исполнить по справедливости — не из-за способности заплатить долг. И вот мы видим, что виновный человек был освобожден, а невинный человек, царь, заплатил долг, ибо он вычеркнул десять тысяч талантов из того, что ему принадлежало. Этот пример приоткрывает нам тайну Христова прощения. Прощение означает невинное страдание за виновного.

Но человек по своей теперешней природе склонен скорее заковывать в долговые колодки, чем освобождать — требовать свое, чем прощать, и Господь добавляет к началу притчи продолжение. Прощенный человек, радуясь своей свободе, вышел и встретил человека, который должен был ему относительно небольшую сумму — сто динариев. Кто-то подсчитал, что это в пятьсот тысяч раз меньше, чем долг, который ему простили. Тем не менее, он потребовал уплаты. Он схватил его за горло, стал душить, чтобы тот немедленно вернул ему деньги. Бедный должник пал у его ног, умоляя потерпеть, как этот человек сам недавно умолял, обещая все заплатить, теми же самыми словами, которые получивший прощение говорил в своем отчаянии. Но он не хотел потерпеть и бросил человека в тюрьму, пока он не заплатит свой долг. Это было столь возмутительным, что друзья бедняка, потрясенные несправедливостью, сообщили обо всем царю. Меряя суд той же мерой, какой этот человек воздал своему должнику, царь предал его на мучение в тюрьму, пока он не отдаст ему всего долга. И мы слышим: «Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его».

Постараемся понять из этой притчи тайну прощения. В мире существует справедливость. Царь требует отчета в долгах наших. Но его справедливость — выше справедливости, и потому должнику дается прощение. Когда этот прощенный человек, ничему не научившись — не поняв, что справедливость может быть только тогда, когда она выше справедливости, — требует то, что ему по справедливости принадлежит, совершается вопиющая несправедливость. И тогда царь напоминает, что в мире существует справедливость. Оттого, что мир стремится осуществить справедливость без Бога, без высшей справедливости, столько в мире несправедливости, жестокости, и все друг друга бросают в тюрьму.

Тюрьма на библейском языке означает ад. Среди этого ада греха и непрощения, в котором мы живем, мы должны остерегаться отвергать то, что мы неразумно часто называем юридизмом — то есть то, за чем стоит обыкновенная справедливость, и устремляться при этом сразу к тому, что выше справедливости. Ложное прощение — не прощение. Мы должны быть справедливыми, чтобы не перепутать утопии и пророчества. Чтобы в реальности сегодняшнего зла, достигающего последнего предела, различалась наша устремленность к высшему, последнему добру. Чтобы Апокалипсис и Страшный Суд не стали жестокой карикатурой на жизнь человечества, которому предопределена история со счастливым концом, где всем все прощено, без какого-либо участия человека.

Прощение — это не мешок с деньгами, с которым радостно убегают, потому что долги прощены. Я хочу существовать совершенно человеческим образом, быть человеком — тем, кто отличает добро от зла, видит зло в мире и ненавидит его, потому что прощение — высшее противостояние злу, а не примирение со злом. Только не давая места диаволу, могу я приближаться к Богу. Как я могу простить, взять на себя последствия греха другого человека, пораженный смертельно собственным грехом? Чем мне заплатить за другого человека, когда я сам бедняк и должник кругом? Где взять мне сердце, способное прощать (то есть искренне любить, достигая высшего добра), в то время Бог так ценит прощение, что не только Сам прощает, но обязывает всех прощать, и, поскольку Он знает, что мы неспособны дать Ему что бы то ни было, Он берет на Себя все, что происходит с нами, и возмещает отсутствие нашего прощения Своим прощением, и дает его нам. Если мы этот дар не принимаем, мы не принимаем не только наших ближних, но и Бога, и нам нет никакого прощения.

И вот здесь, в притче, заключена решающая, может быть, для судьбы каждого человека и всего человечества тайна. Прощение, которое мы получаем от Бога, открывает нам, что стоит грех. Никто не может знать до конца, как дается прощение, которое превосходит всякую справедливость, если не увидит Сына Божия, ставшего человеком. Прощение дается дорогою ценою — Кровью Христовой. Речь идет не столько о мудрости, сколько о безумии Креста. Через прощение приходит к нам глубочайшее знание греха — и покаяние, открывающее Царство Небесное, и сострадание ко всякому раненному грехом человеку.

«Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты, блажен муж, емуже не вменит Господь греха его» (Пс. 31, 1—2). Наша радость в этом даре благодати не дает нам удерживать его только для себя. Знание, какою ценою мы получили наше прощение, неужели не сохранит нас от дерзости по отношению к тем, кого мы должны прощать?

Среди ада земли мы — не Ангелы, мы слабые люди. Мы сражаемся с грехом, но и у нас много грехов и обид, и, если мы не прощаем друг другу, зло остается и накапливается в мире, и входит в Церковь, которая от этого перестает быть Христовою. Христианский народ — это не народ силы, это народ, который верит в Иисуса Христа, пришедшего взыскать и спасти погибшее. Это прощенный народ, который, оттого что он прощенный, призван принести Евангелие Божия прощения всем людям. Мы должны со властью сказать и засвидетель­ствовать об этом перед всеми людьми.

В мире существует справедливость, без которой не может быть того, что выше справедливости. Однако высшая несправедливость заключается в отвержении того, что выше справедливости. На последнем повороте истории мы исполним свое предназначение в той мере, в какой будем верны этой тайне. Только вместе со Христом, противостоя несправедли­вости всякого греха, царствующего в мире, можем мы молиться на самом деле вместе со Христом о распинающих нас: «Боже, прости им, не знают, что творят!»