Седмица 14-я по Пятидесятнице

Понедельник

Мк, 16 зач., 4, 10—23

Тогда приступили ученики к Иисусу наедине и спросили Его о притче. И сказал им: вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи. И говорит им: не понимаете этой притчи? Как же вам уразуметь все притчи? Сеятель слово сеет. Посеянное при дороге означает тех, в которых сеется слово, но к которым, когда услышат, тотчас приходит сатана и похищает слово, посеянное в сердцах их. Подобным образом и посеянное на каменистом месте означает тех, которые, когда услышат слово, тотчас с радостью принимают его, но не имеют в себе корня и непостоянны; потом, когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняются. Посеянное в тернии означает слышащих слово, но в которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода. А посеянное на доброй земле означает тех, которые слушают слово и принимают, и приносят плод, один в тридцать, другой в шестьдесят, иной во сто крат. И сказал им: для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике? Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу. Если кто имеет уши слышать, да слышит!

Когда Господь оставался один, не только двенадцать, но и другие, близкие им, пользовались возможностью спросить Его о значении притч. И Господь отвечал им с любовью, так что они узнавали тайны Царства Божия. Он учил их тому, что они сами были неспособны постигнуть. Те, кто знает тайны Царства Божия, должны знать, что это дано им. От Господа они приняли свет и способность видеть.

Говоря притчами о тайнах Царства Божия, Господь вовсе не имеет в виду, что это Царство бесконечно далеко от нас, и его невозможно постигнуть. Но Он имеет в виду, что это Царство абсолютно недоступно тому, кто не хочет отдать свое сердце Господу. И что только тот, кто принимает Его как Своего Учителя и Господа, может понять, что Царство Божие означает.

Но в глазах стольких людей Господь видел тупое непонимание. Столь многие были ослеплены и оглушены суевериями, стремлением принять желаемое за действительное, ленью подумать! Так что, как сказал Исаия, они своими глазами смотрят, и не видят, своими ушами слышат, и не разумеют. Но и их не оставляет Своей заботой Господь, предлагая им поучение на понятном им языке.

Не для того Господь учит притчами, чтобы намеренно скрыть смысл тайн от простых людей. А для того, чтобы помочь людям увидеть его и подвигнуть их к познанию истины. Тем не менее, всегда следует помнить, что у Церкви два языка. Когда она обращается к тем, кто внутри ее, она может говорить о тайнах жизни ясно. Но следует остерегаться всего, что может проникнуть в нее совне и стать опасным для христианской жизни. Иногда толпы могут обнаруживать агрессивное непонимание. Даже близкие Господа пытались возвратить Его домой. Церковь всегда находится в противостоянии миру. Чтобы проповедь Царства Божия могла быть успешной, таинники Божией благодати должны быть защищены. «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга перед свиньями», — говорит Господь в другом Евангелии (Мф. 7, 6). В притче о сеятеле Он показывает, почему верные должны действовать с великой осмотрительностью. Необязательно все говорить всем. Существует четыре рода земли — четыре различных духовных устроения, которые могут иногда до времени уживаться в одном человеке.

Первый род — посеянное при дороге. Есть люди, в сердце которых истина Христова не может проникнуть. Им это неинтересно, а отсутствие интереса проистекает от неспособности понять, насколько важно для них то, о чем идет у Христа речь. Столь многие остаются далекими от веры не потому что они враждебно настроены ко Христу, а потому что они равнодушны к Нему. Они думают, что эти истины не имеют никакого отношения к их жизни, и что они прекрасно обойдутся без них. Может быть, это бы и было так, если бы жизнь была всегда легкой и ровной, если бы не было в ней страданий и смерти. Но с неизбежностью для каждого человека приходит время, когда он понимает, что своими собственными человеческими силами ему не справиться. Беда в том, что столь многие осознают это слишком поздно.

Далее — каменистое место, где земля неглубока, и быстрые всходы скоро погибают от зноя. Преподобный Серафим Саровский говорит, что самое главное в духовной жизни начало и конец. Но начать всегда бывает легче, чем кончить. Загореться верой во Христа и сохранить эту веру до конца, достигая духовной зрелости, — не одно и то же. Говорят, что соотношение здесь один к десяти. Многие хорошо начинали, а потом оказывались вне Церкви. Слишком многие, даже находясь в Церкви, не допускают, чтобы слово Христово проникло в самую глубину их жизни. Но христианство это именно тот случай, когда все или ничего. Никто не может чувствовать себя в совершенной безопасности, пока не предаст себя всецело Христу.

Затем — земля, заросшая терниями. Жизнь может быть заполнена таким множеством увлечений и забот, что не остается в ней ни времени, ни места для Христа. Чем больше живет человек, тем больше он должен понимать, как важно соблюдать истинную иерархию ценностей. Ибо много есть на свете того, что хотело бы вытеснить из нашей жизни Христа.

Но есть добрая, обработанная, свободная от сорняков земля. Чтобы слово Христово принесло плод, мы должны услышать его и принять его. Мы должны услышать его умом и сердцем, и принять всей нашей жизнью. И смертью. Многие слышат слово Христово, но немногие принимают его так, чтобы оно принесло плод. Добрый плод может быть только от доброго семени. Но и земля, на которую оно попадет, должна становиться все более доброю. Кто добр, тот будет делать добро, то есть он принесет плод. Бог ждет от нас благодатного возвращения Его даров.

«Для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? — говорит Христос. — Не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике?» Все христиане, постольку, поскольку они получили дар Божия слова, должны быть такими. Благодать Божия заставляет человека гореть как свеча. Как свеча должна быть поставлена там, где свет от нее дает возможность видеть всем, так наше христианство должно быть видимо всеми. В ранней Церкви и во времена недавних гонений обнаружить свое христианство могло означать смерть. Наша вера во Христа должна быть сокровенной, но она должна быть всегда как свеча, свет от которой виден всем.

«Нет ничего тайного, — говорит Христос, — что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу». Правда и истина обладают свойством обнаруживать себя. До поры до времени можно пытаться их скрывать, но рано или поздно все откроется. И нельзя никогда ничего утаить от Бога. Речь не идет только о наших грехах. Царство Божие, слово Господне, тайна Воплощения Христова сокрыты от мира. Но мы должны жить так, чтобы истинный свет все более открывался ему.

Вторник

Мк, 17 зач., 4, 24—34

Сказал Господь Своим ученикам: замечайте, что слышите: какою мерою мерите, такою отмерено будет вам и прибавлено будет вам, слушающим. Ибо кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет. И сказал: Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва. И сказал: чему уподобим Царствие Божие? или какою притчею изобразим его? Оно — как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные. И таковыми многими притчами проповедывал им слово, сколько они могли слышать. Без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все.

«Замечайте, что слышите», — говорит Господь. Слово Христово окажется бесполезным для нас, если мы будем невнимательны к слышанному. Призванные к научению других должны быть особенно чуткими к вещам Божественным. Мы должны также замечать, что слышим, все испытывая и доброго держась. Как мы относимся к Богу, так и Бог будет относиться к нам. «Какою мерою мерите, такою отмерено будет вам». Если мы будем употреблять Богом данные нам таланты, они будут возрастать. Если воспользуемся знанием, полученным от Господа, оно заметно углубится. «Ибо кто имеет, тому дано будет». Естественные наши способности и благодать умножаются, когда мы направляем их на служение Богу и людям. Если мы не делаем этого, мы теряем то, что имеем. «А кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет». Закопавший в землю талант предает доверие Того, Кто вручил его, и серебро наших дарований ржавеет из-за неупотребления.

Как и в притче о Сеятеле, Господь говорит, как много зависит от нас. Кто принимает посеянное в него слово, у того оно приносит плод, который можно измерить, — в тридцать, в шестьдесят и во сто раз. «Кто имеет» — это тот, в ком слово плодоносит, а «кто не имеет» — это тот, в ком оно остается бесплодным.

И далее Господь говорит: «Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю». Эта прекрасная притча есть только в Евангелии от Марка. Царство Божие не сравнивается ни с человеком, ни с семенем, ни с землей, ни с жатвой. Вернее, с помощью этих образов нам показано, как совершается развитие и рост, не выразимого ничем земным Царства. Согласно предыдущим евангельским притчам, семя — это слово. А кто человек? В конце Он совершает жатву. Жатва в евангельских притчах — это суд, на который предстанут люди в конце времен. Судия — Господь Иисус Христос. Однако об этом человеке сказано, что он спит и встает! Сон в Священном Писании — образ смерти, а восстание и пробуждение — образ воскресения. Господь посеял семя слова, затем Он умер и воскрес, а слово продолжает возрастать в сердцах человеческих и приносить плод. В конце истории Господь придет судить людей — собрать плоды слова, подобно тому как земледелец приходит на свою жатву. Раскрытие Царства Божия — это то, что происходит в мире после Воскресения Христова. После воскресения Христова — время возрастания, а затем — время жатвы. И человек притчи — это одновременно всякий человек, которого Бог, ставший человеком, пришел спасти.

Особенно поражает в притче описание того, как наступает Царство. Мы можем не знать, кто этот человек и что означает семя, но мы не можем не видеть другое. Человек живет, ночи и дни сменяют друг друга, а в земле совершается необыкновенная работа, в которой он почти не участвует и, более того, не сознает, как это все происходит. Ни один человек не обладает секретом жизни. Ни один человек не может быть творцом в полном смысле этого слова. Он может что-то открывать, переделывать, развивать, но творить сам не может. Мы не творим Царство Божие. Это Царство — Божие! Мы можем препятствовать его росту или создавать более благоприятные условия для его раскрытия. Но в конечном счете все принадлежит Богу, и Его есть Царство и сила и слава во веки веков. Есть тайна роста. Велико расстояние между той безмерностью, которую совершает природа, и тем очень скромным участием в этом человека, почти не понимающим ничего. Таково Царство Божие. Оно — реально, оно — безмерно, оно — самое действенное, что только есть в мире! А от человека как бы мало что зависит, и он различает эти тайны с трудом. Семя всходит и растет, хотя он не знает как. И мы не знаем, как Дух Святой словом, посеянным в нас, производит изменения в нашем сердце. Точно так же, как не знаем, откуда приходит ветер, дуновение которого мы явственно слышим, и куда уходит. Несомненно одно — Царство Божие это Царство света, даже если мы видим только тени и слабые отсветы его, Царство жизни, даже если кому-то кажется, что все на свете только сон и смерть.

И Господь уподобляет Царство Божие зерну горчичному, «которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные». Царство Божие явлено в его предельной малости и предельном величии — таков образ зерна, из которого рождается огромное дерево. Идет ли речь о человеческом сердце, в котором слово всходит и растет подобно зерну, посеянному в землю. Или о мире, для которого Царство Божие является очень неприметным, когда Господь говорит о нем, но которое позднее явится более впечатляющим: и в конце концов раскроется в той мере, когда оно станет всеохватывающей реальностью. Образ этого гигантского дерева, «высота которого достигала неба, и оно видимо было до краев всей земли», мы находим у пророка Даниила (Дан. 4, 7—9). Царство Божие — это когда воля Божия будет на земле как на небе — в полноте. Разница между горчичным зерном и выросшим из него деревом — ничто, по сравнению с разницей между только что обратившимся к вере юношей и прославленным святым на небесах.

Сегодня, как и во времена земной жизни Спасителя, Христос и Его Царство представляется многим незначительным. Но еще в четвертом веке блаженный Августин писал: «Где те, кто утверждал, что Церковь уже не существует?» Нет числа лжепророкам, хоронившим ее, которые оказались в могиле, а Церковь жива. И будет жива до скончания века. Каждой новой эпохе дано увидеть, как вырастают у нее новые ветви. Никто не может остановить рост Царства Божия. И потому, что бы ни происходило, у христиан никогда не должно быть отчаяния. Эта притча говорит об огромности Церкви. Дерево и птицы, которых мы видим в его ветвях, — это Церковь и все народы, находящиеся под ее покровом.

«И таковыми многими притчами проповедывал им слово, сколько они могли слышать. Без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все». Христос говорил с простыми людьми притчами — так, как они могли понимать Его. Он брал сравнения из того, что было знакомо им. Его слово было легко, и впоследствии они поймут глубину того, что Он им говорил. Однако огромное число иудеев не приняло Его проповедь. Притчи, несмотря на то, что они были обращены ко всем, остались загадками для совокупности богоизбранного народа. А Своим ученикам Господь объяснял их наедине. Тайна Иисуса из Назарета, Его Личности и Его благовестия остается недоступной для внешних. Чтобы войти в эту тайну, надо уверовать в Него. И последовать за Ним вместе с учениками по дороге, которая ведет ко Кресту и Воскресению. Только Крест и Воскресение откроют доступ к познанию в вере истинной природы и подлинного служения Мессии.

Среда

Мк, 18 зач., 4, 35—41

Сказал Господь Своим ученикам: переправимся на ту сторону. И они, отпустив народ, взяли Его с собою, как Он был в лодке; с Ним были и другие лодки. И поднялась великая буря; волны били в лодку, так что она уже наполнялась водою. А Он спал на корме на возглавии. Его будят и говорят Ему: Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем? И, встав, Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина. И сказал им: что вы так боязливы? как у вас нет веры? И убоялись страхом великим и говорили между собою: кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему?

Господь устал. Он проповедовал весь день. И теперь впору спросить: многие ли из этих людей ищут Его поучения? Или для большинства Он — только возможность исцеления от их телесных недугов? Господь входит в лодку и удаляется от изнуряющей Его толпы. Он садится на корме, на возглавии, доверив одному из апостолов править лодкой, и засыпает. Вначале апостолы радуются: «Наконец-то Он может отдохнуть!» Они осторожно плывут, разговаривая вполголоса, чтобы не разбудить Его. Но внезапно поднимается страшная буря, как это нередко бывает на больших озерах. Огромные волны бьют в лодку, и она уже начинает наполняться водою. апостолы бледнеют от страха, а их Учитель спит безмятежным сном. «Невероятно! Он не слышит грохота волн. Или Он нарочно так делает, испытывая нас?» Они будят Его, с этими потрясающими словами: «Учитель! Неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем?» Мы слышим крики людей, которым грозит смерть. Господь, пробудившись, запрещает морю, как запретил Он в Капернауме человеку, мучимому бесами. Он повелевает бездне: «Умолкни, перестань». И тотчас ветер чудесно утих, и сделалась великая тишина. Но Учитель строго выговаривает Своим спутникам: «Что вы так боязливы? как у вас нет веры?» Повествование заканчивается священным ужасом учеников перед всемогущей силой Господа: «Кто же Сей, что и ветер и море повинуются Ему?»

Можно сказать, что это событие предстает перед нами не просто как рассказ о чуде. В нем символически раскрывается судьба Господа. Совсем не случайно Он повел Своих учеников через бурю! Вся Его жизнь — непрестанная война против сил зла. И Он идет навстречу самому жестокому противостоянию — сражению с собственной смертью. Он спит, и Его сон в самом сердце бури исполнен великого значения. В Священном Писании сон — символ смерти. Здесь Страсти Христовы совершаются как бы заранее. Господь спит в смерти — в глубине адской бездны, из которой вырываются бушующие волны. Можно понять, отчего ученики, при виде своего Господа спящим, — в полном смятении. У Креста, как и здесь, им явно недостает веры.

Однако мы видим поразительный контраст: вслед за сном Господа наступает Его пробуждение. Восставший от сна, воскресший Христос являет Свою победу над силами зла и смерти. И это Его державное владычество вызывает у учеников главный вопрос: «Кто этот Человек, облеченный сверхчеловеческой силой?» Ибо в Священном Писании только Бог имеет власть укрощать воды смерти. Как говорит псалом: «Он превращает бурю в тишину, и волны умолкают» (Пс. 106, 29). Из этого события нам открывается драгоценное учение о Личности Иисуса Христа. В Нем Бог действует в полноте силы. Ученики призываются переосмыслить свою веру.

Евангелие от Марка было написано в Риме около 62 года для христиан из язычников. В описании утишения бури — двойной замысел. Прежде всего, показать в Человеке Иисусе Того, Кто имеет абсолютную власть над злом и над смертью. И одновременно оно отвечает на нужды ранне-христианской Церкви. Христиане Рима находятся в буре гонений. Как ученики в лодке, они охвачены страхом. Им тоже кажется, что Христос спит. Его очевидное отсутствие в страшных событиях, которые они переживают, снова вызывает у них сомнения. Что делает Господь, чтобы избавить их от неизбежной смерти? Наконец, не забудем, что буря пришла, когда Господь решил отправить их на проповедь, на другую сторону, к язычникам. А теперь первые христиане стоят перед такой же — превосходящей их силы — задачей просвещения своих современников.

Какой христианин, даже самый твердый в своей вере, какой священник, какой епископ не говорил однажды эти слова учеников, попавших в бурю: «Господи, Ты видишь, какое зло совершается в мире, неужели Тебе нужды нет?» Сколько миллионов христиан повторяли это среди недавних гонений за колючей проволокой концлагерей, сколько сегодня повторяют при виде небывалого сатанинского попрания человека?

Во все века великие подвижники веры и самые простые верующие проходили через эти испытания. Преподобный Антоний Великий, увидев воскресшего Христа, воскликнул: «Господи, где Ты был, когда я из последних сил сражался с диаволом и был им побеждаем?» И услышал в ответ: «Я был рядом с тобой и в твоем сердце».

Господи, я воюю с грехом, который порою кажется сильнее Твоей благодати, я отчаянно сражаюсь, пытаясь спасти свою дочь, погибающую от наркотиков. Я часами взывают к Тебе: «Помоги же!» И Ты не слышишь меня? Ты спишь? И Тебе нужды нет? Может ли Бог спать? Может ли Он быть бесчувственным к безмерности человеческих страданий?

На все наши вопрошания Господь отвечает спокойно и ясно: «Что вы так боязливы? Как у вас нет веры?» Разве Я не прошел через бурю Голгофы, прежде чем даровать вам радость воскресения? Разве Я говорил вам что жизнь — это тихая спокойная река? Или не помните, что узок путь, ведущий в жизнь, и истинная любовь идет даже до смерти? Разве Я обещал вам, что вы избежите гонений и достигнете вечности, минуя крест? Я рядом незримо — и потому вам кажется, что Я сплю. Я с вами до скончания века — во всех ваших бедах. Я не избавлю вас от них, но Я дам вам силу переносить их. «Где умножается зло, там избыточествует благодать». В самые страшные моменты вы узнаете, какая безмерная радость уготована для вас Духом Святым. Я — Начальник жизни и Я победил смерть. Терпением вашим стяжите души ваши. Плавание жизни коротко. И земная жизнь — это не жизнь, для которой вы созданы. Все, что есть у Меня, вам принадлежит. Жизнь — это Пасха Господня и ваша Пасха.

Четверг

Мк, 19 зач., 5, 1—20

Тогда пришел Иисус на другой берег моря, в страну Гадаринскую. И когда вышел Он из лодки, тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни; увидев же Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему, и, вскричав громким голосом, сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня! Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много. И много просили Его, чтобы не высылал их вон из страны той. Паслось же там при горе большое стадо свиней. И просили Его все бесы, говоря: пошли нас в свиней, чтобы нам войти в них. Иисус тотчас позволил им. И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней; и устремилось стадо с крутизны в море, а их было около двух тысяч; и потонули в море. Пасущие же свиней побежали и рассказали в городе и в деревнях. И жители вышли посмотреть, что случилось. Приходят к Иисусу и видят, что бесновавшийся, в котором был легион, сидит и одет, и в здравом уме; и устрашились. Видевшие рассказали им о том, как это произошло с бесноватым, и о свиньях. И начали просить Его, чтобы отошел от пределов их. И когда Он вошел в лодку, бесновавшийся просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус не дозволил ему, а сказал: иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя. И пошел и начал проповедывать в Десятиградии, что сотворил с ним Иисус; и все дивились.

Мы живем в мире, где все более ощущается присутствие диавола. И потому сегодняшнее Евангелие об исцелении Гадаринского бесноватого представляет для нас особый интерес. Этот человек был во власти злых духов, и он был безумен. Замысел врага рода человеческого — установить на земле такую власть над всеми людьми.

Мы не можем не удивляться силе Гадаринского бесноватого. Никто не мог связать его, и он разрывал не только веревки, но и железные цепи, и разбивал оковы. Именно так нужно диаволу свести с ума всех, и, прежде всего, молодежь. Как этого достигнуть? Он знает, что избирающие путь ничем не ограниченного греха избирают путь добровольного безумия. Диавол хочет, чтобы заповеди Божии, законы совести и стыда люди ощущали как цепи и оковы, которые мешают им свободно жить. И пусть они разбивают их. Пусть они свободно берут от жизни все, что можно. Но не зря сказано о Гадаринском бесноватом, что он мог жить только в гробах. Для него это стало единственной естественной средой обитания, и ему невыносимо было прикосновение к нормальной человеческой жизни.

Мы видим, что Христос, спасая души от власти сатаны, спасает живых от власти смерти. Евангелие говорит, что Гадаринский бесноватый был ужасом и мучением для себя и для окружающих. Какая жуткая картина ада на земле предстает перед нами! Всегда, днем и ночью в горах и гробах этот человек кричал и бился о камни. Диавол — жестокий господин. Жестокость — вот что в предельной степени определяет отпадение от Бога. Что есть человек, когда свергнут его разум и на месте разума утверждает свой престол сатана? Что бы стало с родом человеческим, если бы не спасал его Господь от насильства греха, смерти, диавола?

Но как ни страшны в своей жестокости и гнусности бесы, мы не должны их бояться, потому что они трепещут от одного приближения Христа. Гадаринский бесноватый, издалека увидев Господа, прибежал и поклонился Ему. К другим людям он бежал, чтобы наброситься на них. А здесь — бежит с ужасом и покорностью, потому что в присутствии Христа в одно мгновение вся его власть и сила исчезают. «Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего?» — кричит диавол в человеке голосом этого человека. Диавол исповедует Христа Сыном Божиим, и мы не должны удивляться, когда святейшие истины исходят из нечестивейших уст. Чем ближе время «человека беззакония», тем больше мы можем наблюдать благочестие только на словах. И верхом лжи будет исповедовать Христа Сыном Божиим, откровенно воюя против Него. Перед нами пророчество о последнем времени, когда, покоряясь Господу, диавол не может скрыть своей вражды к Нему. «Что Тебе до меня, — говорит он, — не трогай моей свободы. Не Ты ли Сам мне ее дал?»

Христос спрашивает бесноватого: «Как тебе имя?» и тот отвечает, бесы за него отвечают: «Легион имя мне, потому что нас много». Легион — это огромное войско. Бесы воюют против Бога и человека. И в сегодняшней войне против Православия и нравственных устоев легионы бесов вторгаются в нашу Россию. Особенностью последней, третьей мировой войны является соединение войны земной и войны небесной. Одновременно организуются легионы враждебных России формирований, чтобы уничтожить ее. И для подавления всякого сопротивления сатанинская власть будет готова использовать легионы, в буквальном смысле, мировой военной силы.

«Нас много», — хвастаются бесы, и в этих их словах вдруг начинает звучать как бы вызов Самому Христу. «Нас слишком много, чтобы кто-то мог нас одолеть. Нас много, и мы едины». Бесов много, но они — один легион, направленный на осуществление единой цели. Сколь зловещим может быть единство без добра, без истины, без Христа. И мир, мы знаем, все более устремляется к такому единству. Какая это грозная сила! Кто устоит перед таким легионом? Какой человек, какой народ, какое человечество? Мы не можем сказать, что у нас достаточно сил, чтобы отразить нашествие наших врагов, видимых и невидимых. Но в Господе и с силой Его мы можем победить.

Однако мир снова и снова оказывается свидетелем, как люди отрицаются от Христа, несмотря на явное чудо Его любви, как целый народ, только что избавленный от власти одних бесов, уныло выходит навстречу Христу и просит Его отойти от их пределов, как бы повторяя слова бесноватого: «Что Тебе до нас! Зачем ты раньше времени пришел к нам! Не отнимай от нас свободы быть во власти бесов». Господь показывает, что на войне, в которой так или иначе участвуют все, необходимо чем-то жертвовать. Нам хорошо знакома психология Гадаринского народа, потерпевшего внезапный ощутимый урон. Сколько раз мы такое слышали: «Мы ничего не имеем против вашего Христа. Да, Он исцелил этого безумного человека. Но разве этого достаточно, чтобы восполнить нашу потерю, которую нельзя не связать с Его приходом? Вероятно, Он, действительно, велик. За исцеленного можно порадоваться, Но кто вернет нам наших свиней, откормленных, приготовленных на продажу?» На продажу, потому что сами они, как предписывает Закон, ни за что не будут есть свинину.

Как бы обращаясь к каждому из тех, кто стоит в недоумении перед этим событием, Господь говорит: «Ваше свинолюбие, не ужасайтесь всему этому, потому что то, что происходит с вами и вокруг вас, не менее страшно». Они не хотят понять, что Господь намеренно так поступил, чтобы коснуться самой глубины их душ, где гнездится диавол. Корень всех зол, всех грехов, власть диавола над душами человеческими — в любви к материальным ценностям, к миру и тому, что в нем. Если бы люди исполнились подлинной решимости рассчитаться со своими грехами, Господь тотчас же даровал бы им жизнь и радость. У Него всегда есть, что нам предложить взамен нашего убожества. Но вот, поставленные перед необходимостью отказаться от своих грехов вместе со своим мнимым богатством, люди предпочитают оставить своего Спасителя.

Однако Господь не оставляет никогда никого. Прежде чем наступит полное торжество зла, можно сказать, всеобщее беснование перед кончиной мира, Он дает надежду спасения всякому, кто не утратил еще главный признак человека — способность к состраданию. Со всех сторон окружают нас несчастные, искалеченные грехом. И время от времени Господь посылает к нам людей, которых мы раньше знали совсем другими. И теперь, глядя на разительную перемену их жизни, самые непробиваемые из нас не могут не задуматься. Так Он послал исцеленного бесноватого домой к его близким, к тем, кто знал его совсем в другом состоянии, чтобы он засвидетельствовал, что сотворил с ним Господь и как помиловал его. Он должен был засвидетельствовать не столько о силе Божией, сколько о милости Его, чтобы все увидели, какую милость и жалость имеет Господь к пребывающим в несчастье, мучимым диаволом.

Как никогда явлена сегодня жестокость диавола. Как никогда мучим им род человеческий. И Господь милосердием Своим обращается к последним нашим глубинам: кто отзовется на людское страдание, у кого дрогнет душа, кто обратится с верой ко Господу? Потому что здесь уже начинается тайна Страшного Суда, последнего испытания каждого человека.

Пятница

Мк, 20 зач., 5, 22—24, 35—6, 1

Тогда приходит к Иисусу один из начальников синагоги, по имени Иаир, и, увидев Его, падает к ногам Его и усильно просит Его, говоря: дочь моя при смерти; приди и возложи на нее руки, чтобы она выздоровела и осталась жива. Иисус пошел с ним. За Ним следовало множество народа, и теснили Его. И приходят от начальника синагоги и говорят: дочь твоя умерла; что еще утруждаешь Учителя? Но Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй. И не позволил никому следовать за Собою, кроме Петра, Иакова и Иоанна, брата Иакова. Приходит в дом начальника синагоги и видит смятение и плачущих и вопиющих громко. И, войдя, говорит им: что смущаетесь и плачете? Девица не умерла, но спит. И смеялись над Ним. Но Он, выслав всех, берет с Собою отца и мать девицы и бывших с Ним и входит туда, где девица лежала. И, взяв девицу за руку, говорит ей: `талифа куми’, что значит: девица, тебе говорю, встань. И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати. Видевшие пришли в великое изумление. И Он строго приказал им, чтобы никто об этом не знал, и сказал, чтобы дали ей есть. Оттуда вышел Он и пришел в Свое отечество; за Ним следовали ученики Его.

Толпы народа собрались вокруг Христа, когда Он был на берегу моря. И вот, приходит один из начальников синагоги по имени Иаир. Увидев Господа, он падает перед Ним на колени и начинает умолять Его. Удивительный этот человек Иаир, имя которого означает «озаряющий»! Он начальник синагоги. Его служение — управлять общей молитвой и молиться за других, и теперь он преклоняет колена пред Новым Учителем. Если бы все начальники синагог поступали как он, Господь не был бы предан поруганию и распятию. Но для большинства из них Христос — только соперник. А Иаир падает ниц. Он знает, какие чудеса совершает этот Человек. Он не придирается мелочно к ним, он верует. И он готов что угодно сделать, только бы спасти свою двенадцатилетнюю дочь, которая умирает. Он будет стучать в любую дверь, он перевернет ради нее небо и землю. Мы тоже, когда беда возьмет нас за горло, обращаемся ко Господу. О если бы мы точно так же бросались к Его ногам, когда у нас радость! о если бы мы с такой же силой умоляли Его исцелить нас от греха, как умоляем об исцелении телесном!

Господь идет с Иаиром, и толпа, идущая следом, столь огромна, что, кажется, может раздавить их. Видя веру Иаира, Господь не медлит. Хотя толпа теснит Его со всех сторон, для Него одно только важно — спасти умирающую девочку. Он тотчас же отправляется — вместе с толпой, наседающей на Него, которая боится Его упустить. Мы часто напоминаем эту толпу, мы хотели бы удержать Господа для себя, ибо Он, конечно же, нам принадлежит, и невозможно, чтобы еще для кого-то совершилось чудо в Его имя.

Однако по дороге Господь исцеляет кровоточивую женщину, с глубокой верой прикоснувшуюся к краю одежды Его. Человеческое естество Христа неотделимо от Божественного. И через это Его человечество передается нам Божественная благодать. «Вера твоя спасла тебя», — говорит кровоточивой женщине Господь. «И когда Он еще говорил это, приходят от начальника синагоги и сообщают, что дочь его умерла». В доме Иаира Господь «видит смятение и плачущих и вопиющих громко». Врач прибыл слишком поздно, время устраивать торжественные похороны. Никому и в голову не приходит, что Он может воскресить умершего. Исцелить болящего — может быть. Так делают иные целители, но о воскрешении никто не может и помыслить. «Что еще утруждаешь Учителя?»

Иногда мы спрашиваем себя, какой смысл еще молиться об обращении к вере нашего друга или наших детей. Сколько уже до этого молились, и никакого толка. Они становились только хуже. Очевидно, что слишком поздно. Для чего еще ждать, что Бог выведет нас из состояния теплохладности и греховности, которое, кажется, уже стали нашим естеством? Может быть, одна из главных опасностей для христиан сегодня — этот род уныния.

Господь берет с Собой Петра, Иакова и Иоанна. Почему Он идет с этими тремя апостолами? Они будут с Господом на горе Преображения, и они же будут в Гефсимании свидетелями Его предсмертных страданий. Петр — один из первоверховных апостолов, Иаков — первый мученик, Иоанн — возлюбленный ученик Христов.

Господь знает, что делает, хотя все смеются над Ним. Он берет ребенка за руку и говорит: «Талифа куми!», что значит: «Девица, тебе говорю, встань!» Девочка открывает глаза и встает. «Девица не умерла, но спит». Эти два слова: «Талифа куми» навсегда останутся в памяти свидетелей чуда. Этими словами Господь зовет ее встать, проснуться, а на самом деле — воскреснуть из мертвых. О воскресении Христовом Евангелие говорит как о Его восстании (Мк. 16, 6). Чудо воскрешения было немедленным. «Девица тотчас встала и начала ходить». «Видевшие пришли в великое изумление». Но Господь, как обычно, «строго приказал им, чтобы никто об этом не знал». Толпа остается по-прежнему неспособной узнать в Нем Того, Кому принадлежит державная власть над смертью. Эта власть может быть узнана и возвещена только после Воскресения Господа. А теперь все возвращаются к течению обыденной жизни, в том числе и двенадцатилетняя отроковица, — как будто ничего не произошло.

Это потрясающее событие нам предлагается увидеть в свете Пасхи Христовой, как своего рода пророчество о предстоящей смерти и Воскресении Спасителя. В словах «и смеялись над Ним» есть связь с поруганием и осмеянием Господа первосвященниками и книжниками, когда Он будет на Кресте. Он умрет смертью каждого из нас, чтобы каждому из нас дать Свое Воскресение.

Этот зов «талифа куми» должен потрясти и нас, чтобы мы тоже стали восставшими, проснувшимися людьми. Мы должны пробудиться от сна нашей серой жизни, посредственности, от нашего себялюбия и уныния, от нашего отчаяния, и, прежде всего, от нашего фарисейского бесчувствия. Как прекрасно сказал один проповедник: «Я не перестаю молиться об обращении брата блудного сына. Я постоянно слышу страшное предупреждение: первый пробудился от своего греха. Пробудится ли второй от своей мнимой добродетельной жизни?»

Суббота

Мф, 93 зач., 23, 1—12

Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель! А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник — Христос. Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится.

«На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи, — говорит Господь, — итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте». Никого не обличает столь сурово Христос, как этих книжников и фарисеев. Тем не менее, они были идолами и любимцами народа, который говорил, что из двух людей, идущих на небо, один должен быть фарисей. Мы не должны обманываться громкими и могущественными именами, званием и положением кого бы то ни было. Даже ученики Христовы нуждаются в этом предупреждении — не соблазняться пышностью мира. Фарисеи и книжники были учителями Закона. Много хороших мест занято плохими людьми. Но как говорится, не место красит человека, а человек место. Доброе и нужное служение не должно порицаться, оттого что порой оно попадает в руки недостойных служителей.

«Итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте». Истина не делается хуже, если ей научает нас тот, кто не живет по истине. Если Бог посылает нам здоровую пищу, как пророку Илии, не через Ангелов, а через воронов, мы должны с благодарением принимать ее. И Господь заповедует народу поступать, как они учат, но не поступать, как они поступают, помня об их закваске лицемерия. Самые неизвинительные из грешников — те, кто позволяет себе грехи, которые он осуждает в других, и даже худшие. Это предупреждение относится прежде всего к служителям Церкви. Ибо может ли быть большее лицемерие, чем внушать другим то, чему сам не веришь и чего сам не исполняешь? Быть великим на словах и ничего собой не представлять на деле? Они «связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям». Они не только требуют мелочного исполнения Закона, но навязывают собственные изобретения и предания — под угрозой строжайших епитимий. Они любят показать свою власть и учительство. «А сами не хотят и перстом двинуть их». Они питают свою гордость строгостью поучений, а сами ни в коей мере не связывают себя этой строгостью.

«Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди». Мы должны так делать добрые дела, чтобы те, кто видит их, могли прославить Бога. Но мы не должны трубить о наших добрых делах с тем, чтобы другие видели их и прославляли нас. Вид благочестия дает лицемеру возможность носить имя, будто он жив, но, отвергшись силы его, он мертв. Они «расширяют хранилища свои» — повязки на лбу и левой руке со словами Закона, чтобы все видели, что они святее, строже и ревностней, чем другие, относятся к Закону. «И увеличивают воскрилия одежд своих». Бог заповедал сынам Израилевым делать себе кисти с голубой нитью по краям одежд своих (Числ. 15, 38) в напоминание о том, что они — избранный народ, и потому должны жить согласно этому избранничеству. Но фарисеи делали эти воскрилия большими, чем было принято, чтобы показать, что они благочестивее всех.

Всюду и везде им надо было заявить о своем превосходстве. Гордость была их любимым царствующим грехом. Господь описывает, как проявлялся этот грех. Во всех общественных местах — на пиршествах и в синагогах — они ждали приветствий и получали, услаждаясь сердцем, самые почетные председания. Прежде чем учить чему-то других, надо пойти научиться самому первому уроку в школе Христа — смирению.

И Господь внезапно обращается к Своим ученикам: «А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья». Вместо того чтобы все время воспринимать обличения Господа как то, что относится к другим, мы должны задуматься о собственной жизни. Не впадаем ли мы в тот же самый грех учительства? «Братии мои, не многие делайтесь учителями, ибо все мы много согрешаем, — говорит апостол Иаков, — кто не согрешает в слове, тот человек совершенный» (Иак. 3, 1—2). «А человек совершенный, — добавляет преподобный Силуан Афонский, — ничего не говорит от себя». Подлинный учитель не тот, кто привлекает к себе, а тот, кто ведет к истине. Ибо есть один только Учитель, один Учащий всех — Господь. Только Бог может нас научить абсолютной истине. Мы же можем лишь — по дару Его — приближаться к ней. «Вы же все братья». Как коротко выражает Господь тайну человеческого и христианского общения. И какой безусловной требовательности исполнена она! Те, кто научился этому, стали Христовыми учителями Церкви.

«И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах». Господь не требует отмены всякой иерархии, власти, отцовства. Он требует, чтобы никакая иерархия, никакая власть, никакое отцовство не занимали место Бога. Каждому человеку дана свобода лицом к лицу встретить Бога. Никто не может заменить Того Единственного, Который спасает человека. Встреча любви с Отцом, Который на небесах, имеет столь важное значение, что всякая тень ее подмены — разрушение жизни. Не называйте никого на земле отцом себе! Речь не идет о том, чтобы мы перестали называть отцами тех, кому мы телесно и духовно обязаны своим рождением. Но Господь не может допустить, чтобы мы остановились на человеке. Он знает, что только Бог есть Бог.

Несравненно больше всех наших различий в званиях и достоинстве — то, что мы все имеем общее в Боге: «Один у вас Отец, Который на небесах». Великие и малые, знаменитые и безвестные — мы все дети одного Отца. Кто не забывает этого, останется простым и скромным, какое бы высокое положение он ни занимал. Он будет помнить всегда, что есть только Один подлинно великий, перед Которым мы все — малы, и все наши различия, какими бы значительными они ни казались, исчезают. Кто хранит это в своем сердце, тот любое служение, данное ему Богом, будет нести как смиренное послушание. «Больший из вас да будет всем слуга». Поистине велики только те, кто в любом своем величии остаются служителями и ближними по отношению к ближним, их братьям. Служа многим, они становятся отцами для многих.

«Ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет». Если Бог даст таким людям покаяние, они будут унижены в собственных глазах и ужаснутся своему состоянию. Если же не покаются, то рано или поздно будут унижены перед миром. «А кто унижает себя, тот возвысится». В этом мире смиренные будут приняты Богом и почтены мудрыми и благочестивыми людьми. И некоторые из них будут призваны к самому высокому служению. Ибо слава, говорят святые отцы, как тень бежит от того, кто ищет ее, и следует за теми, кто уклоняется от нее. В будущем мире те, кто унижает себя, сокрушаясь о своих грехах, возвысятся. Они взойдут к престолу Господню, чтобы наследовать Божию славу.

Неделя 14-я по Пятидесятнице

Мф, 89 зач., 22, 1—14

Сказал Господь такую притчу: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели придти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и все готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою; прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сем, царь разгневался, и, послав войска свои, истребил убийц оных и сжег город их. Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званые не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир. И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных.

Сегодня в Евангелии Спаситель говорит о том, что Царство Божие подобно царю, который решил устроить брачный пир своему сыну и созывает на этот праздник гостей.

Задумаемся о том, что это за образ — «брачный пир». В древности, когда царь устраивал брачный пир для своего сына, это было событие, к которому тщательно готовились. Приготовлялись особо изысканная пища и вина. Это было событие и общественное, и государственное. Оно касалось всех людей. Великой честью было быть приглашенным. Не потому только, что человек мог оказаться среди роскошного пира, а потому что сподобиться царской милости — само по себе большая честь.

Но в сегодняшней притче мы слышим нечто странное. Приглашенные не испытывают желания идти на пир царя. Они даже не проявляют никакого интереса к этому пиру. Как такое может совершиться? В земной, человеческой жизни такое представить очень трудно. Может быть, люди не идут на царский праздник, потому что не хотят, чтобы у них в стране был этот царь. Этот царь проявляет слишком большую заботу совсем не о том, что им нужно. И потому со злобою и оскорблениями встречают приглашение царя и убивают его посланцев.

Святые отцы говорят нам, что эта притча — о духовном пире. Посмотрите, как сегодня люди живут, что их волнует, к чему они стремятся. Что передают по телевидению, по радио, что пишут в газетах. О чем сами люди, встречаясь друг с другом, беседуют. Когда речь идет о деньгах, о блуде, который теперь называется любовью, о политике, путешествиях, моде, спорте — они внимательно слушают. А заговорите с ними о жизни будущей, о Страшном последнем Суде, о рае и аде — на их лицах появляется скука. Одни из них откровенно зевают, а иные просто со злобою и с насмешкою встречают такие речи.

Разве мы не узнаем в людях, которые нас окружают, тех, приглашенных на царский духовный пир? Мы видим у них полное равнодушие к тому, что предлагает им их царь. Или гораздо худшее: они готовы растерзать и убить тех, кто говорит о Царстве Небесном. Сегодняшнее Евангелие раскрывает нам в простоте и глубине картину жизни рода человеческого. То, что происходит с нашим народом, со всем человечеством.

Оттого, что люди с таким безразличием встречают проповедь о вечной жизни, должна ли умолкнуть, замкнуться в себе Святая Церковь? Нет, Господь этого не благословляет, и притча говорит о другом. Она говорит нам о том, что царь посылает своих слуг на улицы и на площади, и находят там людей, которые как будто бы не готовы еще к тому, чтобы быть приглашенными на царский духовный пир. Но многие из них приходят. Одни — с изумлением, с благодарностью, с покаянием. Другие просто идут — всех зовут, и мы идем. Церковь призвана обращаться к человеческому сознанию и человеческой совести до скончания мира — до тех пор, пока грех не стал нормой, когда нет уже необходимости каяться и обращаться к иной, высшей радости жизни.

Что же это за пир? Что знаем об этом духовном пире мы, приглашенные? Что за трапеза предлагается нам Царем? Есть еще на земле, почти в каждом городе и во многих селах, храмы, и в каждом храме в алтаре есть стол, который во многом напоминает всякий другой стол, но от всякого другого стола отличается. Это — стол, на котором совершается Божественная литургия. Самая простая пища предлагается здесь — хлеб и вино, но она драгоценнее всех сокровищ, какие существуют на свете. Этот стол называется престолом Господним, на котором восседает Сам Царь Небесный и Самим Собою питает на этом духовном пиру.

Те, кого в древности звали на пир Господень, отвергли и убили не только посланников Царя, но и Его Самого. А Он в ответ на это предлагает новый пир, на котором отдает нам Самого Себя — всю Свою жизнь, всю Свою любовь — и предлагает приобщиться бессмертной пище. Когда Церковь молится и священник благословляет хлеб и вино, Дух Святой сходит на принесенные Дары, и они становятся Пречистым Телом и Пречистой Кровью Христовой. «О, небесный пир! — говорят святые отцы. — О, сокровище вечное!» «О, божественного, о, сладчайшего Твоего гласа, с нами бо неложно обещался еси быти до скончания века, Христе». Одна крошка этого Хлеба Небесного и одна капля этого вина, освященного Духом Святым, содержит в себе больше, чем может вместить самый великий человеческий ум. Есть такие люди, для которых лишение причастия — самое величайшее бедствие из всех, какие могут быть на свете. Есть люди, для которых дар причастия — самое великое благословение, самое величайшее блаженство вхождения в Царство, которое уже сегодня присутствует среди нас.

За Божественной литургией не перестает звучать через священников зов Господень ко всем, приглашенным на этот пир: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов»; и: «Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов». Что же происходит с людьми? Что произошло и почему произошло такое крушение всего в 1917 году? Потому, что люди — те, которые именовались православными христианами, — слыша призыв, звон колокольный, даже в воскресные и праздничные дни шли по своим делам, на свою торговлю или на свои увеселения и развлечения. Некоторые просто не могли проснуться, оттого что всю ночь веселились. Были и такие, которые встречали приглашение на пир со злобою и заражали ею всех равнодушных, говоря, что если разрушить этот праздник Церкви, то они будут свободны от Бога, и устроят свой земной праздник.

Что же происходит сейчас? То же самое, только несравненно хуже. Несравненно глубже равнодушие, которым охвачены люди. Несравненно более яростна злоба людей, ненавистников проповеди Православной Церкви. Но несравненно более горькими будут последствия всего этого.

Дай нам Господь услышать сегодняшнее слово и призыв Господа на царский пир. Только бы и нам не оказаться среди этого пира подобными тому человеку, который был не в брачной одежде. Он присутствовал и сейчас присутствует за Божественной литургией, а сердце его не здесь. Сердце его там, где все его дела; где увеселения. Он не в брачной одежде, не в том духовном веселии, не в той чистоте и любви, которой живут Господь и Его святые. Даже присутствуя на царском пиру, Он облачен в ту земную одежду, в которой творятся все земные дела. «Друг, для чего ты здесь?» — говорит ему Господь точно такие же слова, как сказал Он на Тайной Вечери Иуде.

Мы должны понять, что для Него важнее всего на свете — чтобы всем нам было хорошо. Будем верить в Него и тому, что Он говорит, больше, чем в кого-то или кому-то, или чему бы то ни было. Будем исполняться любовью, которая соединяет человека с Богом. Это единство души человеческой с Богом и есть брак Агнца, для которого создан каждый человек. Когда на царском пиру Божественной Евхаристии душа человеческая соединяется в любви с Богом, она узнает, что все остальное — измена и блуд. Горьким может быть падение человека. Он может так привыкнуть к блуду, что законный брак ему покажется скучным и неинтересным. Но последствия этого страшны: лишение Царства, радости земной и радости вечной, которую предлагает каждому без исключения человеку Господь.