Слово в прощеное воскресение

Завтра мы начнем Великий Пост. Надо чтобы постом углубились в нас голод и жажда. Не просто какой-то голод или какая-то жажда, но жажда Того, Кто наше все. Иначе наш пост не имеет смысла. Мы должны очистить наши сердца, испрашивая Духа Святого, чтобы Он очистил их. Великое время Великого поста — время сосредоточения. Мы слышали в прошлое воскресение от Самого Господа, что высший суд, критерий всего — это любовь, но любовь, которая есть Он Сам. Мы должны стремиться к тому, чтобы центром нашей жизни стала эта любовь, Христос, наше сокровище.

В течение Поста святая Церковь призывает нас к более углубленному чтению Ветхого и Нового Завета. Постараемся увидеть в Писании, особенно в Евангелии, не только драгоценные нравственные и духовные предписания. Это необходимо. Но мы должны понять, что во всем Писании, особенно в Евангелии, речь всегда идет о Христе. Евангелие это Христос. Во всех Его словах и делах присутствует Он, Превечное Слово Отчее, Самое человеческое, какое только может быть. Слово, открывающее нам и Отца, и нас, чтобы мы могли вступить в общение с Отцом и друг с другом.

Как заканчивается сегодняшнее воскресное Евангелие за литургией, которым мы вступаем в Великий пост? «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Как узнать, там ли мое сердце, где мое сокровище, что я должен для этого делать? Для этого даже необязательно великое испытание совести. Мы очень усложняем себя, а Господь прост. Достаточно посмотреть на то, что мы называем «невниманием». Она проявляется прежде всего в молитве. Но это невнимание на самом деле иного рода внимание. Оно влечет меня, но куда? Туда, где мое сокровище. Иначе бы все это меня не интересовало.

Запомним эти слова Господа. Это и есть тайна нашей молитвы и наших добрых дел, которые должны быть по слову Христову «втайне». Все, что совершается не на уровне сердца, не имеет тайны. Это только внешнее исполнение нами некоей роли, то, что «кажется» глазам других или даже взору нашей совести. Глубина нашего «я», наша личная тайна — это наше сердце, и в него мы должны войти как мытарь. Здесь ничего не «кажется», здесь Бог, и мы — лицом к лицу с Ним. Эта заповедь о вхождении в сердце не относится только к немногим святым. Все чада Божии, прежде всего оттого что они — Его чада, живут непосредственно лицом к лицу с Богом в молчании сердца.

Вот место поста. Только здесь мы можем его почувствовать, ощутить голод и жажду. Здесь отсутствие жажды, отсутствие любви. Теперь нам становится понятно, почему воскресение, которым мы вступаем в Великий пост, называется «прощеным». А также то, что Господь говорит относительно прощения. Если оно «не от всего сердца», ничего не происходит. Разумеется, если мы простили друг друга, это не значит, что обязательно сразу исчезнут все плохие чувства, которые мы можем иногда испытывать друг к другу. Но прощение — это отношение сердца, которое поистине постится, отказываясь питать себя упреками ближнему за зло, которое он причинил лично мне. Я решительно отказываюсь от этой пищи.

Новый Завет — завет любви, жизни Отчей любви, изливающейся в наших сердцах Духом Святым. Чтобы мы могли жить этой любовью, Сын Божий учит нас молиться Отцу Небесному, и молится Ему с нами. Мы живем так, как молимся. Почему только одно из прошений молитвы «Отче наш» было выделено сегодня на воскресной литургии, вводящей нас в Великий пост — о прощении? Постараемся увидеть связь этого прошения со всем, о чем мы молимся в самой главной нашей молитве, и чем мы призваны жить в течение всего Великого поста и всей нашей жизни.

Господь знает нас и знает также, что простить от всего сердца для нас очень трудно, даже невозможно. Прощение — это Божий дар. И оно является обязательным условием, чтобы другие шесть прошений в молитве «Отче наш» стали для нас реальными. Наш пост будет неложным, если мы исполнимся решимости простить. В пасхальную ночь мы сможем петь вместе со всею Церковью пасхальный гимн любви и примирения. «И ненавидящих нас простим все Воскресением».

Начнем теперь этот переход, эту Новую Пасху, сознавая, что взаимное прощение — это плод Духа Святого. Все зависит от глубины нашего сердца, это значит — от нашего глубокого желания принять его. Где сокровище наше, там будет и сердце наше. Только так молитва «Отче наш» откроется нам во всей своей чудесной полноте. Мы обращаемся к Отцу нашему Небесному с семью прошениями. Каждое прошение — выражение самого глубокого желания нашего сердца. Семь прошений к Отцу нашему Небесному неотделимы друг от друга, если они исходят из нашего сердца. И потому, прежде чем просить: «Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», наше сердце должно очиститься тремя первыми прошениями, в которых мы заняты не собой, а Им, Его Именем, к Которому мы устремляемся, чтобы пребывать всегда в Нем: «Да святится Имя Твое». Его Царством, Царством общения в Духе Святом, преодолевающим всякое разделение: «Да приидет Царствие Твое». Его спасительной волей, ищущей собрать в Нем всех рассеянных чад Божиих воедино: «Да будет воля Твоя». В этих трех обращениях к Отцу главное желание нашего сердца — соединиться с тем, чего хочет Господь, с Ним Самим.

В четвертом прошении нашему взору открывается то, что более всего дорого Богу Отцу. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Нам — не мне одному, а нам. Мы просим Отца Небесного дать хлеб, который есть обозначение всех наших нужд. Здесь наше сердце должно стать внимательным ко всякому голоду другого человека. Прежде всего, духовному голоду, который пытаются, обманывая себя, утолить разного рода мнимыми сокровищами.

Так мы подходим к пониманию прошения, которое Господь выделяет в сегодняшнем воскресном Евангелии: «И остави нам долги наша, как и мы оставляем должником нашим». Здесь Отец наш Небесный не просто дает, Он дает с избытком, передавая нас Крестной любви Своего Сына. Он один только может это сделать, но не без нас. Не то, что Он ждет, что мы сразу станем святыми. Но и Он, когда мы просим Его, просит нас, чтобы мы в полноте открыли наши сердца тем, кто ранил нас (как мы раним Его нашей неблагодарностью). И тогда Его любовь, несмотря на отсутствие нашей любви к Нему, наполнит нас и перельется на других, несмотря на отсутствие их любви к нам. Чистое сердце не может раздваиваться — быть одним по отношению к Богу и другим по отношению к ближнему. Созданное по образу Божию, наше сердце обретет способность истинных отношений с Богом и со всеми людьми, научившись одновременно принимать и давать, быть прощеным и прощать.

Невозможное для нас прощение станет возможным, откроется в нас Божественным даром. И мы поймем, что значат два последних прошения молитвы «Отче наш»: «Не введи нас во искушение» и «избави нас от лукаваго». Если мы медлим прощать из-за злопамятства и упрямства и поддаемся искушению этих чувств, мы должны войти в свое сердце и исполниться решимости стать перед Отцом нашим Небесным. Прощение это сражение. Но новизна Пасхи Господней заключается в том, что Господь сражается за нас. Он — Победитель искусителя, греха и смерти. И если с самого начала мы дадим Его Имени вселиться в наши сердца, все будет возможным для нас с Ним. И прежде всего простить других, как Он прощает нас.

протоиерей Александр Шаргунов

6 марта 2011 года