Седмица 16-я по Пятидесятнице

Понедельник

Мк, 27 зач., 6, 54—7, 1—8

Когда вышли они из лодки, тотчас жители, узнав Иисуса, обежали всю окрестность ту и начали на постелях приносить больных туда, где Он, как слышно было, находился. И куда ни приходил Он, в селения ли, в города ли, в деревни ли, клали больных на открытых местах и просили Его, чтобы им прикоснуться хотя к краю одежды Его; и которые прикасались к Нему, исцелялись. Собрались к Нему фарисеи и некоторые из книжников, пришедшие из Иерусалима, и, увидев некоторых из учеников Его, евших хлеб нечистыми, то есть неумытыми, руками, укоряли. Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умыв тщательно рук; и, придя с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение чаш, кружек, котлов и скамей. Потом спрашивают Его фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб? Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, как написано: люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня, но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим. Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое другое, сему подобное.

Когда Христос и Его ученики прибыли в землю Геннисаретскую, жители слышали о Нем. Они знали, какие потрясающие чудеса совершал Он там, куда приходил, и что Его пребывание на одном месте не было долгим. И потому — «обежали всю окрестность ту и начали на постелях приносить больных» к Нему. Куда бы Господь ни шел, Его окружали толпы. Каждый надеялся что-то получить от Него. Люди «клали больных на открытых местах и просили Его, чтобы им прикоснуться хотя к краю одежды Его; и которые прикасались к Нему, исцелялись».

Эти люди пришли с настойчивыми просьбами. Чего они искали прежде всего — избавление от греха или исцеления от болезней? Может быть, они пришли только для того, чтобы использовать Бога? Не в этом ли суть язычества? Как свидетельствует недавно найденная при раскопках вавилонская надпись: «Ты должен приручить Божество, чтобы оно служило тебе как собака». В Евангелии не сказано, что они искали научиться от Господа, их влекла к Нему сила чудотворений. Если бы служители Христовы могли сегодня так же исцелять телесные болезни, какие толпы теснились бы вокруг храмов! Но грустно думать, что большинство людей несравненно больше заботятся о своем теле, чем о душе.

Нормально, что мы приходим ко Христу, чтобы получить нужное от Него, ибо много есть того, что Он один может дать. Но нельзя назвать нормальным, когда мы хотим все получить и ничего не дать. Увы, именно это свойственно падшему человеческому естеству. Таким может быть наше отношение к людям и к Богу. Сколь многие не вспоминают о Боге, пока не наступит нужда в Нем. «Гром не грянет, мужик не перекрестится». Если они молятся, то молитвы их — только просительные или лучше сказать требовательные. Как сказал один проповедник: «Без конца — «подай, Господи» и почти никогда: «Тебе, Господи»». Если мы испытаем себя, то увидим, что все мы в той или иной степени виновны в этом. В то время как Господь ждет, что мы чаще будем приходить к Нему, принося нашу любовь, наше служение, нашу преданность Ему, сердце сокрушенное и смиренное, и реже — с просьбами о земной помощи.

«Собрались к Нему фарисеи и некоторые из книжников, пришедшие из Иерусалима» в Галилею. Немалый путь проделали они, чтобы вступить в словесную схватку со Христом — в защиту преданий старцев. Речь шла о тысячах мелочных обрядовых предписаниях устного Закона, касающихся самых разных жизненных ситуаций. Для фарисеев и книжников эти предписания были сутью духовной жизни. Кто соблюдает их, тот угождает Богу. Кто нарушает, совершает грех. Книжники и фарисеи обвиняют учеников Христовых за то, что они едят неумытыми руками. Это было строгое требование — не гигиенической, а обрядовой чистоты. Пред каждой трапезой и в течение ее должно было совершать омовение — причем согласно установленному порядку. Не соблюдающий этого — нечист в глазах Бога, он — во власти нечистых духов. «Почему, — спрашивают книжники Христа, — ученики Твои не поступают по преданию старцев?»

Господь сказал им: «Хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, как написано: люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня». Они делают вид, что совершают это ради славы Божией, но сердце их неправо пред Богом. Можно иметь сердце, исполненное зависти, гордыни и злобы, и считать себя благочестивым человеком, тщательно соблюдающим все установления церковные. Можно мелочно исполнять все внешнее и являть жестоковыйное непослушание Богу в главном — во внутреннем. Это ли не верх лицемерия? Мы можем ходить в храм каждый день, беспрерывно вычитывать акафисты, знать наизусть все Священное Писание, строго соблюдать все посты, — но это еще не есть, говорят нам святые отцы, истинное благочестие. Главный вопрос всегда один — каково состояние нашего сердца по отношению к Богу и к ближнему. «Но тщетно чтут Меня» — ибо Богу угодить пустой видимостью невозможно, и пользы нет никакой никому от показного благочестия. «Тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим», — говорит Господь ветхозаветным фарисеям и книжникам. И те же самые слова Он скажет преподобному Серафиму Саровскому об архиереях и других духовных лицах последних времен, отступивших от чистоты православия.

Существует опасность руководствоваться в духовной жизни не слушанием Бога, а слушанием себя или подобных себе в бесконечных рассуждениях ложного богословия. Есть такие богословы, которые много знают, могут хорошо говорить, но сердце их далеко отстоит от Господа. Человеческий ум сам по себе никогда не может быть основанием истинной веры. Истинная вера никогда не может быть продуктом человеческого, даже самого великого ума. Она — не то, что сам человек открывает, она — дар простого слушания гласа Божия и принятие Его.

Вторник

Мк, 28 зач., 7, 5—16

Тогда спросили Иисуса фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб? Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, как написано: люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня, но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим. Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое другое, сему подобное. И сказал им: хорошо ли, что вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание? Ибо Моисей сказал: почитай отца своего и мать свою; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: кто скажет отцу или матери: корван, то есть дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался, тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей, устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили; и делаете многое сему подобное. И, призвав весь народ, говорил им: слушайте Меня все и разумейте: ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека. Если кто имеет уши слышать, да слышит!

Господь обличает лицемерие книжников и фарисеев, их лживость. Обращаясь к знатокам Писания, Он указывает им на Писание. Подлинная нечистота — не обрядового, но нравственного свойства. Фарисеи, до мелочей соблюдавшие предписания обрядовой чистоты, отодвигали на второй план жизненно существенные отношения между людьми. В этом заключалась их неверность Закону Божию. Они ничем не отличаются от отцов, о которых Исаия говорил за семь столетий до Христа: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, сердце же их далеко отстоит от Меня».

Господь обличает фарисеев за упразднение заповедей Божиих, за пренебрежение к ним, и за нарушение их в следовании своим предписаниям, как если бы заповеди уже не имели силы. Как часто мы проявляем ревность в соблюдении внешних установлений и при этом исполнены беспечности по поводу существенных христианских обязанностей. «Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого», — говорит фарисеям Господь. Им был вверен Закон, они были призваны хранить его, но вместо этого они нарушали Закон, освобождаясь от уз его.

Господь приводит замечательный пример. Бог заповедал детям почитать родителей — этого требует не только Закон Моисеев, но и закон естества. И «злословящий отца или мать смертью да умрет». Долг детей, если родители бедны, помогать им по мере сил. И если достойны смерти дети, злословящие своих родителей, тем более это относится к детям, обрекающих своих родителей на голодную смерть. Но фарисеи придумали способ, как избежать этих обязанностей. Если у кого-то родители находятся в нужде, и у него есть чем помочь им, однако желания сделать это он не имеет, то пусть скажет им: «корван», то есть дар Богу, и этого будет довольно. Как если бы обязанностью исполнить эту клятву он становится свободен от обязанности перед родителями. «Так вы устраняете слово Божие преданием вашим, которое вы установили», — говорит Господь и заключает: «и делаете многое сему подобное». Где могут остановиться люди, подменившие однажды слово Божие своим измышлением? Эти искусные манипуляторы вначале делают заповедь Божию второстепенной по сравнению с их человеческим преданием, а потом и вовсе упраздняют ее.

Господь объясняет народу, что эта подмена означает, и как она происходит. Надо, чтобы все знали самую суть, и потому, «призвав весь народ, Он говорил им: слушайте Меня все и разумейте». Недостаточно для простого народа слушать, они должны понимать то, что слышат. Ложные обычаи лучше всего врачуются исправлением ложных понятий. И Господь говорит, какое осквернение является для человека действительно опасным. Не пищей, которую мы едим, входящей извне и проходящей через нас. Но излиянием гноя, скопившегося в наших сердцах. Мы становимся мерзостью пред очами Божиими тем, что исходит из нас — нашими злыми помыслами и чувствами, словами и поступками, — они и только они оскверняют нас. Потому нашей заботой должно быть — как омыть наши сердца от скверны греха.

Преподобный Силуан Афонский говорит: «Любить Бога никакие дела не мешают». Что бы ни происходило, сколь бы суровым ни было предание старцев, фарисеи не должны были сделать невозможным исполнение Закона десяти заповедей. Господь говорит об опасности создания системы, где правила и предписания значат больше заповедей о любви к Богу и человеку. Бог заповедует, чтобы требования любви шли впереди, в то время как предание книжников ставит исполнение правил на первое место.

Господь говорит, что все внешнее, препятствующее исполнению внутреннего религиозного долга, есть очевидное противоречие Закону Божию. Поэтому мы должны быть внимательными к тому, чтобы никакая система не могла упразднить требований любви. Все любезно сердцу христианина, что Церковь содержит, — все уставы, все установления, все каноны — та организация Церкви, которую Господь хранит Своей крепостью. Но все это существует только ради того, чтобы мы обрели способность увидеть другого человека, как видит его Господь.

Самая большая опасность для Церкви, это когда остается сохранение всего внешнего, как будто драгоценного и нужного, но при этом теряется самое главное. Эта внешняя видимость, как говорит святитель Феофан, есть тайна беззакония внутри Церкви. Именно в такой атмосфере внутри Церкви, в храме Божием явится «человек беззакония» и воссядет в нем, выдавая себя за Бога. И храмы бесконечно драгоценны, но что они будут значить, если отнимется удерживающий, то есть благодать Святого Духа?

Странным образом значение, которое в I веке приобрели Иерусалимский храм и жертвы, приносимые в нем, приводило иудеев к ослаблению чувства нравственного долга. Пример с корваном — яркое свидетельство этого. Важнее помощи престарелым родителям в нужде было принесение денег на храм. Вот где истоки знаменитых средневековых индульгенций у католиков. И нежелание видеть страдания окружающего мира — бегством в духовное — тоже началось не сегодня.

Все внешнее в Церкви — это только замечательный строительный материал, золотые кирпичи, из которых можно построить тюрьму для себя, для собственной души, а можно построить царский небесный дворец. Ни через какие правила мы не достигнем спасения. Увлечься можно, как потрясающе сказал святой Игнатий Брянчанинов, чем угодно, даже богослужением — тоже некоей системой, и при этом потерять самое главное. Что может быть страшнее — быть близким к Церкви и далеким от Бога!

Среда

Мк, 29 зач., 7, 14— 24

Тогда, призвав Иисус весь народ, говорил им: слушайте Меня все и разумейте: ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека. Если кто имеет уши слышать, да слышит! И когда Он от народа вошел в дом, ученики Его спросили Его о притче. Он сказал им: неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища. Далее сказал: исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, — все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека. И, отправившись оттуда, пришел в пределы Тирские и Сидонские; и, войдя в дом, не хотел, чтобы кто узнал; но не мог утаиться.

По обыкновению Господь преподает народу поучение в образах. А ученикам наедине объясняет смысл притчи. Бог — не тиран, который находит удовольствие в том, чтобы возлагать на подданных свое иго. Бог — любящий Отец, который желает нам блаженства. И Он учит тому, что может сделать нас навеки счастливыми. Заповеди, которые Он нам дает, — не бремена неудобоносимые, не ограничение нашей свободы, а путь и свет к обретению ее. Это ориентиры, которые помогают нам предпочесть лучшее худшему, то, благодаря чему мы можем узнать блаженство уже здесь на земле, а не только в вечности. Всякое даяние благое исходит от Отца светов. Установления Божии были мудростью и разумом богоизбранного народа. Этот народ был великим и счастливым народом, когда он следовал наставлениям Господним. И он впадал в бедствия, когда оставлял их. Так было и так будет со всеми людьми и со всеми народами. Никто не может отрицать, что жизнь была бы несравненно более счастливой на этой земле, если бы все следовали заветам Божиим.

Закон Моисеев, Закон Божий, данный иудейскому народу, предуготовлял принятие Христова благовестия всеми народами. Однако этот Закон касался не только предписаний религиозного и нравственного характера. Он содержал в себе также то, что мы называем сегодня сводом гражданского и уголовного законодательства, правила поведения в семье и в обществе, в том числе гигиенические и медицинские указания. В Моисеев Закон были включены Божественные предписания, но также и человеческие предания, одобренные Богом. Несмотря на запрет Божий: «Не прибавляйте ничего к тому, что Я вам заповедал», фарисеи прибавили к Закону множество своих установлений, которые были только «учением человеческим», порою смехотворно мелочным, отчего Закон становился совершенно неисполнимым.

Таким образом, не все в Моисеевом Законе было равно значимым. Божественные предписания были более важными, чем человеческие установления. Об этой неспособности отличить главное от второстепенного и говорит Господь фарисеям. «Вы устраняете слово Божие преданием вашим, которое вы установили». Разумеется, полагается мыть руки перед едой. Нигде не сказано, что апостолы сели за трапезу с грязными руками. Очевидно, что они упустили обрядовое омовение. Но важнее хранить свое сердце чистым. «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство». Этот внушительный черный список грехов повторит в своих Посланиях, говоря о людях последних времен, апостол Павел.

Не впадают ли иногда христиане в заблуждение фарисеев? Мы приходим в храм на молитву. И это наш долг. Но не забываем ли мы о других, не менее важных, а порой, может быть, более важных наших обязанностях? Спешим, как священник и левит из евангельской притчи, в храм, не желая видеть страдания окружающих нас людей. За Божественной литургией мы участвуем со всеми в принесении Богу жертвы хвалы, любви, прошения за себя и за всех. Не является ли это для нас часто внешним соблюдением того, что установлено Церковью? «Приближаются люди сии ко Мне устами своими, сердце же их далеко отстоит от Меня». Не о нас ли это сказано, не о наших ли, ставшими слишком привычными, молитвах? Что мы делаем со словом Божиим, которое мы слышим? Стараемся ли изо всех сил исполнить его?

Это Евангелие — о внутреннем и о внешнем. «Важнее всего, — говорит нам Христос, — то, что внутри, наше сердце». В сердце все рождается, и все определяется им. Если сердце — доброе, все будет добрым. Если сердце злое — все будет злым. Если сердце чистое — все будет чистым. Сердце — место, откуда все исходит, доброе и злое, любовь и ненависть, чувство мести и чувство примирения и прощения. Наше сердце никогда не бывает совершенно добрым или совершенно злым, кроме тех случаев, когда враг входит в нас или касается нас благодать Христова. Обыкновенно в нем намешано много всего. Иногда это — прекрасное, иногда — безобразное. Иногда — щедрость самоотдачи, иногда — зависть. «Мы должны быть внимательными, — говорит Господь, — к нашему сердцу». Без благодати Христовой, без слова Божия, без заповедей Его, без таинств Церкви никто не может соделать чистым свое сердце. И это не происходит в один день. Надо всегда начинать сначала, потому что нас может иногда заносить и отбрасывать назад. И потому что можно обманываться относительно себя. Внешне может все казаться замечательным, ровным, нормальным, а в глубине нашего сердца в это время могут возникать мысли и чувствования, недостойные того, чем мы хотим быть, и того, что замыслил о нас Бог.

Чтобы обрести подлинную чистоту сердца, мы не должны ограничиваться добрыми чувствами, но стараться явить в нашей жизни ту правду, ту любовь, то сострадание, к которым мы стремимся. И мы должны — ради чистоты нашего сердца — хранить себя неоскверненными от мира. Как часто нас влечет к дорогам, которые далеки от того, чтобы быть лучшими. Как часто мир — место, где самые прекрасные качества сердца ставятся ни во что. Как часто мир — несправедлив, жесток, безжалостен, циничен. Если не хранить свое сердце, можно, живя в мире, уподобиться ему: стать как он — жестоким, несправедливым, равнодушным к страданиям других. И всем тем, о чем говорит Христос, предупреждая нас о страшных духовных недугах, живущих в нас. Мы не должны позволять миру изменить нас к худшему, напротив, мы призваны так изменять мир, чтобы и ему через нас передавалась та чистота, которую дает нам Господь.

«И, отправившись оттуда, Господь пришел в пределы Тирские и Сидонские; и, войдя в дом, не хотел, чтобы кто узнал; но не мог утаиться». Так начинается проповедь Спасителя за пределами Израиля. Его ответ книжникам и фарисеям о том, что на самом деле является «чистым и нечистым», был подготовкой к этому. И язычников Господь призывает ко спасению. Благая весть обращена ко всем людям. Однако оттого что закон Моисеев запрещает общаться с язычниками, Господь приходит туда тайно. Но свет солнца жизни не может нигде утаиться.

Четверг

Мк, 30 зач., 7, 24—30

Тогда пришел Иисус в пределы Тирские и Сидонские; и, войдя в дом, не хотел, чтобы кто узнал; но не мог утаиться. Ибо услышала о Нем женщина, у которой дочь одержима была нечистым духом, и, придя, припала к ногам Его; а женщина та была язычница, родом сирофиникиянка; и просила Его, чтобы изгнал беса из ее дочери. Но Иисус сказал ей: дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она же сказала Ему в ответ: так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей. И сказал ей: за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери. И, придя в свой дом, она нашла, что бес вышел и дочь лежит на постели.

Как смиренно Христос благоизволил сокрыть Себя! Никто не говорил так, как Он в Галилее. А теперь, научая нас не искать земной славы, Он отправляется в землю Тирскую и Сидонскую, где Он был мало известен. И там вошел в дом, не желая, чтобы кто узнал о Нем. Есть время у Господа являться всем и есть время сокрываться. Кроме того, Он пришел к язычникам, которые еще не были готовы к принятию Его, как народ Израиля.

И, тем не менее, мы видим, как благодатно Господь являет Себя. Он не мог утаиться. Свет свечи, поставленной под сосуд, незаметен, но не так бывает с солнцем. Его узнает бедная женщина, охваченная горем. Она была язычницей, родом сирофиникиянка. У нее была дочь, одержимая нечистым духом. Она подошла ко Господу и припала к ногам Его. Христос никогда не отворачивается от тех, кто припадает к Его ногам, как эта трепетная измученная душа, не имевшая дерзновения просто подойти и заговорить с Ним. Она молит Его о своей беде. Она просит, чтобы Господь изгнал беса из ее дочери. Нет большей милости, о которой мы можем просить Христа для наших детей, — чем освободить их от власти сатаны, от власти греха, связавшего их души. Господь говорит ей: «Дай прежде насытиться детям». Пусть прежде совершатся чудеса для иудеев, и пусть ничто из уготованного для них не будет отдано не знающим истинного Бога. Они — псы, по сравнению с ними, рычащие на них и угрожающие им. «Не давайте святыни псам». Мы знаем, что иудеи гнушались язычниками, называя их псами, за то, что они оставили веру в истинного Бога и служили бесам, магии и разврату. Но Господь хочет показать Своим апостолам, прежде чем Он пошлет их после Своего Воскресения на проповедь ко всем народам, как велика может быть вера у тех, кто как будто потерял всякую надежду на спасение.

И мы видим вдруг в этой женщине-хананеянке подлинное покаяние и смирение. Кто пред чистейшим Господом не ощутит всю свою нечистоту? И святые люди говорят о себе: «От них же (грешных) первый есмь аз». Преподобный Силуан Афонский рассказывает, как при всем народе один рабочий в монастыре назвал монаха собакою. Тот сказал: «Ты всегда зови меня собакою». И это его смирение привело к глубокому изменению всей жизни рассердившегося на него человека. Таков путь истинного покаяния — нам открывается мерзость нашего греха, поругание в нас образа Божия грехом. Мы ясно сознаем, что, как говорит святитель Игнатий Брянчанинов, мы и наши дети достойны, по нашим грехам, всякого наведения человеческого и диавольского.

Не будем отчаиваться, пока есть в нас, как у женщины-хананеянки, любовь к нашим детям. Любовь заставила ее идти к Тому, Кого она еще знать по-настоящему не могла. Любовь не дала ей отойти от Него, когда Он, как сказано в другом Евангелии, молчал. Из-за любви она не переставала все время взывать к Нему. Любовь помогла ей претерпеть все страдания и всякое отвержение. И любовь открыла ей, что за строгими словами Христа — бесконечная любовь.

Когда Господь знает, что вера приходящих к Нему крепка, Он испытывает ее, чтобы она стала еще крепче. Но Его слова: «Дай прежде насытиться детям», означают также, что и для язычников уготована милость Господня, и что этот дар — рядом. Ибо иудеи начали уже пресыщаться учением Христовым, и некоторые из них желали, чтобы Он оставил их. Дети начали забавляться данной им пищей, но остатки ее открываются пиром веры для язычников.

«Она же сказала Ему в ответ: так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей». Она умоляет не о ломте хлеба, не о куске, но только о крохах. Говоря так, она прославляет щедрость чудесных исцелений, которые, как она слышала, были даны иудеям, а то единственное исцеление, о котором она просит, по сравнению с ними только крохи. А, может быть, она слышала о чудесном насыщении Христом пяти тысяч, после которого кое-что досталось и псам.

И мы видим, как Господь отвечает на ее молитву. «За это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери». Как должны мы, слыша это, молиться и не унывать, не сомневаться, а просить, пока не помилует наших, отступивших от веры, детей Господь. Слово Христово о том, что исцеление совершилось, было делом. Она пришла в свой дом и нашла, что бес вышел, и дочь лежит на постели. Для Христа, Победителя сатаны, не существует расстояний.

Вера этой женщины была испытана, и оказалась настоящей, и ее молитва получила ответ. Эта хананеянка представляет языческий мир, так трепетно принявший небесный хлеб, от которого отказались иудеи.

Пятница

Мк, 32 зач., 8, 1—10

Тогда собралось весьма много народа и нечего было им есть, Иисус, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть. Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют в дороге, ибо некоторые из них пришли издалека. Ученики Его отвечали Ему: откуда мог бы кто взять здесь в пустыне хлебов, чтобы накормить их? И спросил их: сколько у вас хлебов? Они сказали: семь. Тогда велел народу возлечь на землю; и, взяв семь хлебов и воздав благодарение, преломил и дал ученикам Своим, чтобы они раздали; и они раздали народу. Было у них и немного рыбок: благословив, Он велел раздать и их. И ели, и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин. Евших же было около четырех тысяч. И отпустил их. И тотчас войдя в лодку с учениками Своими, прибыл в пределы Далмануфские.

Перед нами — повествование о втором чудесном умножении хлебов, завершающем общение Господа с язычниками в земле Тирской и Сидонской. За Господом следует множество народа. Простые люди часто отличаются большей честностью, а потому имеют и более истинной мудрости. С такими любит беседовать Христос, к таким Он ближе всего. Господь зовет всегда самых смиренных придти к Нему ради жизни и благодати.

Они находились при Нем три дня, и нечего им было есть. Пусть фарисеи никогда больше не говорят, что ученики Христовы не постятся. Им и в голову не приходит оставить Его, пока Он не отпустит народ. Подлинная ревность по истине не страшится никаких трудностей. И мы видим, какой любви и сострадания исполнен Господь к этим людям: «Жаль Мне их, — говорит Он. — Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют в дороге». Он знает, что «некоторые из них пришли издалека». Когда мы видим где-нибудь в Дивеево толпы людей, прибывших на праздник, для нас утешительно думать, что Христос знает, откуда все они прибыли, хотя мы не знаем. Христос ни за что не отпустит их домой ни с чем, потому что Он равным образом заботится о душе и о теле тех, кто не жалеет себя ради Него. Чудо совершается, когда все достигает предела. «Таков наш Владыка, — говорит святой Иоанн Златоуст, — Он часто попускает бедствиям достигнуть высшей степени, чтобы испытать верных и явить Свою силу». Чтобы научить нас приходить к Нему не ради хлеба, Он совершает чудо только тогда, когда все начинают изнемогать.

В доме Отца нашего избыточествуют хлебом. И не должны ничего бояться те, кто живет Христом. Хорошо тем, кто следует за Христом, держаться вместе. Овцы Христовы не должны отбиваться от стада, и Он напитает их всех. Только что Господь ответил на молитву женщины о крошках, падающих с трапезы господ — богоизбранного народа. А теперь Он Сам предлагает язычникам пир, сравнимый с тем, чем были утешены толпы иудеев на другом берегу этого озера.

Во время совершения первого чуда ученики спрашивают Господа, чем накормить обессиленный народ. А здесь инициатива исходит от Господа. Ученики, уже участвовавшие в первом чуде, не могут вообразить, что Господь может возобновить его ради язычников. То, что Он намеревается совершить, не вмещается в их сознание. Сколь бы ни велика была щедрость их Учителя, они не верят, что Он может до такой степени уравнять язычников и иудеев.

Однако то, как в Евангелии описывается это событие, показывает, что второе чудесное умножение хлебов есть прообраз Евхаристии, предназначенной для язычников — подобно тому, как первое — для иудеев. Народ ждет три дня, чтобы принять эту пищу, и эти три дня — напоминание о тайне Пасхи, которую всякий раз являет Евхаристия. То, как Господь благословляет хлебы: «Взяв семь хлебов, и воздав благодарение, преломил и дал ученикам Своим, чтобы они раздали», соответствует тому, что Он совершит на Тайной Вечери. Что касается количества хлебов — семи — и числа участников Божественной трапезы — четырех тысяч, — святые отцы говорят, что это не только реальность, но и символ. Семь — число дней творения, четыре — четыре стороны света, а также четыре реки, орошавших земной рай в начале творения: «Из Едема выходила река для орошения рая, а потом разделялась на четыре реки» (Быт. 2, 10). Но во всех случаях число четыре было символом всей земли. Совершая второй раз чудесное умножение хлебов, Господь как бы совершает литургию о спасении всего мира. Границы Израиля бесконечно раздвинулись. Всех людей зовет Господь к участию в Евхаристии — центральном таинстве жизни Церкви.

Суббота

Мф, 101 зач., 24, 34—44

Сказал Господь своим ученикам: истинно говорю вам: не прейдет род сей, как все сие будет; небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут. О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один; но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, — так будет и пришествие Сына Человеческого; тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется. Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий.

Господь говорит, что мы должны ждать событий, предваряющих конец света, и заранее готовиться к ним. Он уверяет нас в несомненности предсказанного Им. «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут». Слово Христово надежней и прочней, чем небо и земля. Мы можем строить на слове Христовом с большей уверенностью, чем на столпах небес или на крепких основаниях земли. Ибо когда их уже не будет, слово Христово останется. В Божие время, которое есть лучшее время, и Божиим путем, который есть Божий путь, оно с несомненностью исполнится. Каждое слово Христово надежно, потому что неложно.

Господь говорит о временах и сроках. Все, о чем Он говорит, в особенности гибель Иерусалима — «не прейдет род сей, как все сие будет». Некоторые из живущих теперь увидят это. Поскольку пророчество Господа казалось невероятным, Он подкрепляет его торжественным утверждением: «Истинно говорю вам». Поверьте слову Христову, что все это — близ, при дверех.

Но о дне же и часе, завершающих время, никто не знает. Есть некий день и час, определенный для грядущего Суда, он именуется днем Господним. Этот день и час — великая тайна. Ее не могут постигнуть — ни мудрейшие из сынов человеческих своею мудростью, ни благодатнейшие из Ангелов каким-либо Божественным Откровением. «Никто не знает, только Отец Мой один», — говорит Христос. Неопределенность времени Христова Пришествия — для тех, кто бдит, — запах живительный на жизнь, он побуждает их еще внимательней бдеть и молиться. А для беспечных — это запах смертоносный на смерть, который делает их еще более беспечными.

Потому мы должны ждать эти события и готовиться к ним. Это будет внезапный день, и это будет день разделения. Кроме Первого пришествия ради спасения мира наступит Пришествие Суда. «На суд пришел Я в мир», — говорит Господь. И на суд Он придет. Суд Христов совершается во времени — в особенности тот, который надвигается на некогда избранный народ. Хотя они были предупреждены об этом, однако продолжают с неслыханной самоуверенностью возвещать: «Мир и безопасность». Человеческое неверие не может упразднить грозные предупреждения Бога. Но будет и вечный Суд, Суд великого дня. Христос сравнивает состояние мира накануне Его Второго Пришествия с тем, что было, когда пришел Потоп. Люди были всецело погружены в мирские заботы и радости. Они «ели, пили, женились и выходили замуж до того дня, как вошел Ной в ковчег». В этом смысле наша жизнь всегда — «во дни Ноя». То, что было тогда, происходит и сегодня: работа, пища, брак. Ничего, кроме самого естественного. В книге Бытия (Быт. 6, 5—13) Потоп изображен как наказание за развращенность людей того времени. «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их было зло во всякое время» (Быт. 6, 5).

Однако Христос совершенно ничего не говорит об этом. Люди живут нормальной человеческой жизнью. В чем же их вина? За что их обличает Господь? «Они жили и ни о чем не думали, пока не пришел потоп». О развращении людей, о их грехе как будто даже и не обязательно упоминать. Они не думали, они не заботились о самом существенном, у них не было истинного понятия о том, что такое жизнь. Они жили так, будто смерти нет. Их взор всецело был устремлен на земное. Надо было, чтобы их поглотили воды смерти, чтобы они увидели, что они не «боги» и что если они хотят жить, им нужен Бог!

Наша жизнь всегда — «во дни Ноя». И сегодня человечество — в состоянии анестезии. Сам материальный и технический прогресс усыпляет. Мир, в котором люди привыкли жить, кажется прочным, пока не наступит пробуждение — которое будет тем ужасней, чем менее мы задумывались об опасности. Можно перечислить целый ряд современных вариантов Потопа: будь это международная валютная инфляция, которая потопит всю экономику, будь это экологическое отравление всей земли или эпидемия новой непредвиденной болезни, или небывалая планетарная катастрофа. И весь наш «мир и безопасность» будут сметены.

«Так будет и пришествие Сына Человеческого». Многие из нас склонны отодвигать это грозное событие на конец времен, полагая, что мы не доживем до этого. Господь предостерегает нас против такого ложного понимания жизни. Он говорит, что это может произойти во время наших самых обыденных занятий — на месте нашей работы, в наших домах, где мы едим и пьем, в наших деловых или интимных отношениях друг с другом. В любое мгновение мы должны быть готовы к Его Пришествию, потому что Он — здесь.

«Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется». Это наша каждодневная жизнь. Господь приходит во время самых обыкновенных наших дел — среди работы на поле, и можно добавить, среди работы в конторе, на улице, или когда мы за рулем нашего автомобиля.

«Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет». Господь советует нам бодрствовать — не подвергаться сну среди ночи этого мира. «Душе моя, восстани, что спиши». Вместо будущего «придет» можно перевести это слово в настоящем времени «приходит». Ибо пришествие Бога, присутствие Его среди нас совершается во все дни. Пришествие Христово производит некую выборку. Там, где люди не видят никакого различия, ибо ничто не различает этих двух людей на одном и том же поле, этих двух женщин у одной и той же мельницы. Но Бог видит разницу: один — готов, а другой — не готов! Один был с Богом, уже в свете, другой оказался без Бога во мраке. Здесь не может быть какой-либо несправедливости. Все Священное Писание повторяет нам без конца, что Бог спасает. И даже в самом событии Потопа надо видеть спасение. Когда человечество подошло к полной катастрофе, вмешательством Бога течение жизни повернулось — ради рождения нового человечества. Ной — это человек, спасенный Богом.

Постараемся увидеть, что ковчег готов и сегодня — для каждого из нас — среди нового всемирного потопа греха. Христос Спаситель, войдя в воды смерти, влечет за Собой в Свою Церковь, в этот ковчег всех, кто хочет идти за Ним. И, обратите внимание, если во времена Ноя, согласно Писанию, исчезло практически все первое человечество, Господь говорит о половине спасающихся: один из двух, пять мудрых дев против пяти неразумных. И мы знаем с очевидностью, что речь идет не о математических исчислениях.

Господь далек от того, чтобы создавать атмосферу страха. Он хочет, чтобы мы бодрствовали, чтобы мы были теми, к кому за Божественной литургией не напрасно взывает Церковь: «Встанем добре», чтобы мы вкусили, как благ Господь. Человек, который живет, не задумываясь о Боге, может потерпеть полное поражение в час Пришествия Господня. Потому, бодрствуйте! Ибо не знаете, в какой час ваш Господь приходит. «Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего».

Не проспать свою жизнь! Тот, кто бдит, сделаем такое сравнение — как зверь настороже, — остается живым. Но бодрствовать не означает «обеспечить системы безопасности», забаррикадироваться в своем доме, чтобы избежать несчастного случая. Бодрствовать означает быть готовым — к любым испытаниям, чтобы встретить их лицом к лицу. Быть постоянно собранным духовно, чтобы действовать. Бодрствовать — это то, что противоположно беспечности, расслабленности, попустительству злу. В тот день бесполезно будет говорить: «Если бы я знал», ибо мы все основательно предупреждены. Если бы хозяин дома знал, в какой час придет вор, «то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего».

В нашем представлении образ вора связан со страхом. Но бодрствование — означает ли состояние постоянного беспокойства и тревоги? Святые отцы предлагают другое прочтение этого образа. Что делает вор, согласно Евангелию? Он «подкапывает дом», он вскрывает то, что заперто. Нам дается внезапно иное чудесное значение этой притчи. Господь всегда приходит, чтобы открыть мир, замкнутый на себе. Когда Господь приближается к нашим дверям, Он входит к тем, кто бодрствует, и потому может открыть Ему. Но у тех, кого Господь застает врасплох, Его вхождение не происходит без взлома. Единственный смысл нашего пребывания на земле — открыться Божественной жизни. «Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий». Христианин не должен связывать себя сроками, он должен быть всегда готовым. Ибо Сын Человеческий приходит к нам во всякой мгновение нашей жизни. Он приходит столь часто, Его приход так прост, что кажется нам всегда неожиданным.

Неделя 16-я по Пятидесятнице

Мф, 105 зач., 25, 14—30

Сказал Господь такую притчу: один человек, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!

Господь дал нам таланты и доверил нам труд. Он не хочет, чтобы мы были праздными. Все, что у нас есть, мы получили от Него. У нас нет ничего своего, нам принадлежащего, кроме греха.

В сегодняшнем Евангелии сказано, что Христос поступает с нами как человек, который, отправляясь в дальнюю страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое. Когда Христос вознесся на небо, Он был подобен этому человеку. Отправляясь в путь, Он позаботился о том, чтобы снабдить Свою Церковь всем необходимым во время Своего отсутствия. Христос доверил ей все, что у Него есть, и одному Он дал пять талантов, другому два, иному один — каждому по силе его.

Разные дарования у людей, различные послушания в Церкви. И все дары Христа неисчислимо драгоценны — они куплены Его Кровью. Одного таланта достаточно, чтобы жить на это богатство всю жизнь и целую вечность. Но этот талант не должен быть зарыт в землю. Усердием и трудом — говорит нам сегодня Господь — можно многого достигнуть в духовной жизни. И чем большие дары имеет человек, тем больше он должен трудиться. От тех, кто получил два таланта, Господь ожидает употребления двух. Если они сделают по силе того, что им дано, они будут приняты в Царство Небесное, хотя они не сделали столь много, как другие.

Неверным рабом оказался тот, у кого был всего один талант. Несомненно, немало есть людей, которые, имея два таланта или пять талантов, зарывают их в землю. У них большие дарования и большие возможности. И если тот, у кого был один талант, так наказывается, насколько большее наказание получат те, кто имел многое и не воспользовался этим! Однако давно было замечено, что те, кто имеет наименьшие дарования для служения Богу, делают наименьшее из того, что они должны сделать.

Некоторые оправдывают себя, говоря, что у них нет возможности делать то, что они хотели бы делать. При этом они не хотят делать то, что они, несомненно, могли бы делать. И потому они сидят и ничего не делают. Поистине их положение печально, потому что, имея всего один талант, о котором они должны были бы проявить самую большую заботу, они пренебрегают этим талантом.

Однако всякий дар предполагает ответственность. Когда приходит время итогов, ленивый раб оправдывает себя. Хотя он получил только один талант, он должен дать отчет за него. Ни от кого не требуется отвечать за большее, чем он получил. Но за то, что нам было дано, мы должны дать отчет.

«Вот тебе твое, — говорит этот раб, возвращая свой талант Господу. — Хотя я не увеличил его, как это сделали другие, все же я не уменьшил его». Как будто от него не требовалось потрудиться. Он признает, что закопал свой талант в землю, похоронил его. Он преподносит это так, как будто в этом нет его никакой вины, а напротив, он заслуживает похвалы за свою осторожность, за то, что он избежал всякого риска. У этого человека психология низкого раба. «Я испугался, — говорит он, — и потому ничего не делал». Это не тот страх Божий, который является началом премудрости и который веселит сердце и вдохновляет на труды во славу Божию. Это унылый страх, который парализует ум и волю.

Ложные понятия о Боге приводят к нечестивому отношению к Нему. Кто думает, что невозможно угодить Богу и потому не имеет смысла служить Ему, ничего не будет делать в своей духовной жизни. Все, что он говорит о Боге, — ложь. «Я знал, — говорит он, — что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал», в то время как вся земля исполнена Его милости. Не то что Он жнет, где не сеял, — Он часто сеет там, где не жнет ничего. Ибо Он солнцем сияет и дождь дождит на неблагодарные и злые, которые в ответ на это говорят Ему как Гадаринцы: «Отойди от нас». Так обычно злые люди возлагают вину за свои грехи и за свои несчастья на Бога, отвергая Его благодать.

Господь называет его рабом лукавым и ленивым. Ленивые рабы — лукавые рабы. Не только тот, кто делает зло, будет осужден, но и тот, кто не делает добро. апостол Иаков говорит, что кто разумеет делать добро и не делает, тому грех (Иак. 4, 17). Кто с небрежением относится к Божию делу, становится близким тем, кто исполняет работу вражию.

Стратегия и тактика диавола по отношению к роду человеческому — создать вначале пустоту, чтобы потом можно было заполнить ее чернотой. Из-за того, что так много было только внешнего благочестия в Церкви, с психологией раба, имеющего один талант, Бог попустил нашествие безбожной идеологии в нашем Отечестве со всеми ужасами его. А когда люди наелись коммунизмом и снова образовалась пустота, произошло то, чему мы являемся свидетелями сегодня: на место атеизма приходит сатанизм с утверждением греха как нормы. Посмотрите, что делается с нашей молодежью! Праздность открывает дорогу нечестию. Когда дом пуст, нечистый дух с семью злейшими духами занимает его. Когда человек спит, приходит враг и сеет плевелы.

Ленивый раб приговаривается Божиим судом к лишению своего таланта. «Возьмите от него талант, — говорит Господь, — и дайте имеющему десять талантов. Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет».

Преподобный Серафим Саровский в своей знаменитой беседе с Николаем Александровичем Мотовиловым, во время которой лицо его просияло как солнце, уподобляет человеческую жизнь духовной купле. Талант — это вес серебра, это деньги, которые просто бумажки, на которых что-то нарисовано. Или даже если это настоящее серебро или золото — просто груда блестящего металла, и они ничего не значат. Это лежит мертвым грузом, пока не пущено в торгово-хозяйственный оборот. То же самое бывает с духовными дарованиями. Кто не имеет — то есть кто имеет все, как будто не имея, не употребляя это для предназначенных Богом целей — даже то, что он имеет, будет отнято от него. Это может относиться ко всей жизни человека, когда он живет, как будто не живет, как будто жизнь ему не принадлежит. А те, кто усердно используют возможности, которые они имеют, будут еще больше облагодатствованы Богом. Чем больше мы делаем, тем больше мы можем делать и в духовной жизни. Но кто не возгревает полученный им дар, тот теряет его. Он угасает как ничем не поддерживаемый огонь.

Никто не лишен таланта, хотя бы одного. Святые отцы говорят, что один талант — это жизнь. И даже не имея как будто никаких особенных талантов, мы можем отдать ее другим. «Почему же ты не отдал свой талант другим? — спрашивает Господь. — Тогда бы ты получил не меньше, чем тот, кто имеет больше всех талантов».

В конце концов один Бог знает, кому сколько дано талантов. Представьте человека, который умнее всех на свете и гениальнее всех во всех областях, и жизнь его кипит самой яркой деятельностью. Но на самом деле он ничего другого не делает, кроме того как зарывает свой талант в землю, если посвящает его сугубо земным целям. И Евангельская вдова, которая меньше всех положила в сокровищницу храма, свидетельствует Господь, больше всех положила, потому что принесла в своих двух последних лептах всю свою жизнь Господу. И многие последние станут первыми. Все определяется не нашим успехом, а нашей верностью, нашей искренностью, нашей отдачей себя. И что значат самые великие внешние дарования по сравнению с внутренними — со смирением, с кротостью, с чистотой и, наконец, с благодатью, которая сразу меняет все.

«Господи! — говорит с радостной благодарностью Богу и упованием на Него человек. — Пять талантов Ты мне дал, вот другие пять талантов». Поистине, чем больше мы делаем для Бога, тем больший долг мы имеем по отношению к Нему за то, что Он нам дал, тем большей исполняемся благодарности к Нему.

Мы видим радость приходящих ко Господу и радость Господа. Это Пасха Господня и радость святых. Христовы мученики, преподобные и все святые показывают Господу свои раны и труды как свидетельство верности Ему. «Покажи мне веру от дел твоих» — говорит Господь, и Он с любовью воздает им.

Скоро, скоро наступит день Господень, и мы будем один за одним подходить к Нему, как это описано в видении монахини Любови о преподобномученице Великой княгине Елисавете и отце Митрофане Сребрянском. Те, на ком знаменуется свет лица Господня, будут вечно живыми от этих Его слов: «Добре, раб благий и верный. В малом был верен, над многим тя поставлю. Вниди в радость Господа твоего».

Дело, которое мы совершаем для Бога в мире, мало, очень мало по сравнению с радостью, уготованной для нас. Воистину, око не видело и ухо не слышало, и не всходило то на сердце человека, что приготовил Бог любящим Его. Эта радость — радость Господа, которую Он приобрел для нас ценою великих трудов и великих скорбей. Какие бы ни были наши таланты, эта радость, если мы любим Господа, будет принадлежать нам в полноте.

«Время проходит быстро, как река течет, — говорит прославленный недавно сербский святитель Николай Велимирович, — и скоро, я повторяю, — говорит он, — скоро наступит конец всего». Никто не сможет вернуться назад из Вечности, чтобы взять то, что он забыл здесь, на земле, и сделать то, что он не сделал. Поэтому будем спешить употреблять дары, полученные нами от Бога, для приобретения вечной жизни.