Милосердие — тайна Самого Бога

Слово в Неделю 23-ю по Пятидесятнице

Мы слышали Евангелие о милосердном самарянине. О самом главном говорит сегодня Христос — о любви к Богу всей мыслью, всем сердцем, всей крепостью своей, и о второй заповеди, которая подобна этой — о любви к ближнему, как к самому себе.

Слушая это Евангелие, над которым мы столько уже размышляли, невольно видишь большую дорогу нашего века. Во-первых, на этой дороге разбойники, бандиты — как сейчас говорят, киллеры. Далее мы видим священнослужителей, которые оказываются в центре событий. Церкви все большее внимание уделяется в нашем обществе. Церковь как бы участвует во всех событиях, но как она участвует — не отстраненно ли, не так ли, как изображены сегодня в Евангелии священнослужители?

Обратим внимание на то, как изображаются остальные действующие лица сегодняшнего рассказа. Раненый человек на дороге. Кто он? Таких сколько угодно. Их так много, что мы уже приучились как бы не видеть их, не обращать на них внимания и проходить мимо. Это не только бомжи и нищие, сидящие в подземных переходах, — это миллионы голодающих людей. По официальной статистике, сорок два процента российского населения относится к нищим.

Речь идет не только о телесных ранах. Мы понимаем, что душа больше тела. Речь идет о том страшном растлении всего народа, детей и молодежи, которое совершается сегодня. Это нельзя даже назвать просто «пропагандой порнографии», открытой и наглой, а скорее — ритуальным сатанизмом с уничтожением личности человека. Часто говорят, что в страшные времена ГУЛага Сталин хотел уничтожить некоторую часть нашего народа. А теперь в утверждении греха как нормы можно видеть опасность уничтожения всего народа.

Это Евангелие — обо всем нашем народе, который лежит у дороги, раненый и избитый, и о состоянии общества, которое этого не замечает. Между прочим, пропаганда растления, атмосфера Содома и Гоморры непосредственно связана с атмосферой жестокости. Есть предание, что во времена Содома было такое правило: проходивший мимо нищего должен был бросить у ног этого человека бумажку, на которой было написано, что он одобряет его бедственное состояние. Или если кто проходил мимо раненого человека, должен был делать то же самое — в знак лояльности тому официальному порядку, который существовал в городе Содоме. А кто проявлял милость страдающему — оказывался государственным преступником, и должен был быть казнен.

Так было. И так будет, говорит Господь. Потому что в последние времена, как мы можем об этом читать в «Отечнике», спасутся, во-первых, те, кто, умирая, призовет имя Господне всей душой своей. И во-вторых, жестокость и бездушие станут настолько естественной средой человеческой, что проявить подлинную, нелицемерную доброту будет уже достаточно, чтобы Господь призрел на тебя и спас тебя.

Мы видим в этой сцене самарянина — человека, о котором мы ничего не знаем, кроме того, что он в церковь не ходит и закон не соблюдает. Самарянин — это просто человек, у которого оказалось отзывчивое сердце. И Евангелие кратко изображает, как он увидел раненого человека, подошел к нему, омыл его раны, посадил на своего ослика, привез его в гостиницу и ухаживал за ним. Дальше говорится о том, как помощь его как бы трансформируется. Он дает деньги хозяину гостиницы, чтобы тот вместо него продолжил то, что он делал сам.

А далее он опять отправляется в тот же самый путь, по которому шел. Он занят какими-то своими земными делами. Куда он идет? Какими делами он занимается, к какой цели он придет? Для нас совершенно ясно, что он идет к Самому Богу, в Царство Небесное, где Господь откроет ему истинную веру, где он узнает, что милосердие — это тайна Самого Бога. Несомненно, это ему откроется, потому что, совершив все возможное, он говорит хозяину гостиницы: «Если что истратишь больше, я, когда возвращусь, воздам тебе». Это, конечно, уже черта Самого Господа, Который так заботится о каждом человеке.

Эта евангельская картина напоминает о нас, о Церкви. Обладаем ли мы таким милосердием, к какому призывает нас Господь? Между прочим, здесь решается сразу очень много тем, относящихся непосредственно к Церкви. Например, тема экуменизма. В Евангелии сказано, что «не общаются иудеи с самарянами» (Ин. 4, 9), потому что для них это мерзость. И вот мы видим, что служители Церкви, которые заботятся о чистоте своей веры, не подходят к этому раненому человеку, потому что, с одной стороны, они торопятся в храм — наверное, чтобы не опоздать на богослужение. А с другой стороны, согласно закону Моисееву, прикосновение к мертвому оскверняет. Кто его знает, может быть, этот человек уже мертв? Ради соблюдения чистоты, установленной в Церкви законом, они не оказывают помощь человеку. И сегодня такое же возможно. Ветхозаветный закон отменен, но ради того чтобы соблюсти чистоту молитвы, не оскверниться от прикосновения к людям, в грязи лежащим, оскверненным грехом, человек не оказывает помощи раненому.

Священнослужители в притче совершают самый страшный грех, какой только может быть: они разделяют неразделимую двуединую заповедь о любви к Богу и человеку. Они совершают покушение на тайну тайн нашей веры — Боговоплощение. Бог стал человеком, одним из нас, для того чтобы приобщиться скорби и страданиям каждого человека.

Их вера становится отвлеченной, абстрактной, ложной. И они, соблюдая все установления церковные, отвергая всякий экуменизм, на самом деле близки и к буддистам, и к другим ложным духовным течениям, которыми они брезгуют. Они не вступают, конечно, с ними в общение, но по духовной сути своей настолько близки с ними, что недостает только каких-то особенных обстоятельств, событий, чтобы это сходство вдруг обнаружилось и произошло то слияние, из которого явится антихрист.

Господь говорит нам, что мы все призваны быть экуменистами — то, чего больше всего боятся в нашей Церкви как самой страшной опасности. На самом деле есть ложный и подлинный экуменизм. Господь говорит, что мы должны быть, употребляя современное слово, экуменистами. Это означает, что, во-первых, мы должны хранить в чистоте свою веру и не манипулировать тайнами Божиими, вступая в богословские обсуждения того, что открывается только Самим Богом. Потому что о Боге никто ничего не может знать, кроме того, что Сам Бог открывает о Себе. Только то, что Духом Святым открыто, что оплачено Кровью Христовою, может быть подлинным в вере. И всякие умствования, философские обсуждения тайн веры без этого исключаются.

Но есть такое общение, где мы должны быть в первых рядах с буддистами, мусульманами, атеистами — со всеми, кто еще сохранил в себе что-то человеческое, кто способен еще на сострадание, кто еще не научился патриотизму Содома и Гоморры с его растлением и жестокостью, которые уже приближаются к нам вместе с антихристом. Со всеми вероисповеданиями и даже атеистами мы должны иметь в этом общение милосердия. Разумеется, не становясь атеистами, буддистами или мусульманами.

«Но если вы в малом неверны, — Господь говорит о том последнем свете, который еще свидетельствует, что ты человек, — кто доверит вам большее, кто откроет вам свет высшей благодати?» (Лк. 16, 10—12). Не мечтательная ли, не прелестная ли будет тогда наша вера?

Завершая сегодня Евангелие, Господь говорит страшные слова, обращаясь к законнику, свято блюдущему все установления церковные. На вопрошание, что нужно делать сегодня, Господь показывает ему на человека, который Бога истинного не знает: «Иди и ты поступай так же».

Протоиерей Александр Шаргунов