Слово в Неделю 4-ю Великого Поста. Преподобного Иоанна Лествичника

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

После Крестопоклонной недели Церковь совершает память преподобного Иоанна Лествичника. Жизнь всех святых, всей Церкви связана с тайною Креста Господня. И, прежде всего — жизнь мучеников. Поэтому в течение всего Поста (не только на прошлой неделе, когда Церковь особенно торжественно отмечала память сорока мучеников) мы молимся исключительно мученикам и из этих святых выделяем тех, которые всецело принесли себя Господу, приобщившись Его Кресту.

Сегодня память преподобного Иоанна Лествичника, который говорит нам о 33х (по числу лет Христовых) ступенях духовного восхождения: того восхождения, которым человеческая душа должна достигнуть совершенства, войдя в меру возраста Христова. Так совершается восхождение по лествице, и эта лествица есть Крест Христов. Вот тайна этого Креста, вот тайна мученичества и тайна всей святости. Христос говорит о Своем Кресте, что никто не отнимает от Него Его жизнь, но Он Сам отдает ее. Святость и мученичество заключаются в том, чтобы мы оказались способными по благодати Христовой, подобно Ему, вольно принять страдания и самую смерть, которых никому не избежать в этой жизни. Чтобы мы сделались способными сказать, как Он: «Никто не отнимает у нас этой жизни, но мы сами отдаем ее».

О подвиге преподобничества святые отцы говорят тоже, как о мученичестве. Святитель Киприан Карфагенский говорит, что есть мученичество красное и есть мученичество белое. Мученичество красное — когда христианин приносит свою жизнь в гонениях за Христа. Мученичество белое — когда он в жертвенном сострадании и в деятельной любви совершает свой подвиг в дни мира для Церкви.

Отцы древней Православной Ирландской Церкви говорили о том, что наряду с мученичеством красным и мученичеством белым есть мученичество зеленое. Мученичество красное — когда христианин принимает во время гонений смерть за Христа. Мученичество белое — когда человек вольно отвергается того, что дороже ему всего на свете, для того чтобы стать странником и вольным изгнанником на земле ради Христа. И мученичество зеленое, говорили эти древние святые, — когда человек подвигами поста, труда и молитвы достигает освобождения от всех греховных страстей. И это есть подвиг преподобничества. Не случайно, в дни памяти преподобных цвет облачений у нас (когда не пост) бывает зеленый. Подвиг преподобничества — это подвиг, который говорит о тайне приобщения Самому Источнику жизни: ко Святой Троице. Все эти виды мученичества едины.

Есть известный рассказ о преподобном Антонии Великом Египетском. Было время, когда он оставил пустыню, где подвизался в подвигах поста и молитвы, и пришел в Александрию, потому что там началось великое гонение на христиан. Он пришел из пустыни, где молился в уединении, чтобы вместе со всеми христианами свидетельствовать о своей вере, чтобы поддержать их в гонениях, воодушевить в скорбях и исповедать свою готовность разделить с ними их участь. И когда Господь не сподобил его этого страдания, то он, говорит святой Афанасий Великий, написавший его житие, вернулся в пустыню, с тем чтобы в своем внутреннем, бескровном мученичестве во все оставшиеся дни своей жизни продолжать тот же самый путь.

И другой пример. Один из древних отцев говорил, что когда увидел своего отца принявшим подвиг мученичества, то ушел молиться в пустыню, чтобы принести Господу вместо того подвига, которого Господь его еще не сподобляет, подвиг принесения Ему всей своей жизни в молитве, для того чтобы подготовить себя к будущим страданиям, если начнутся новые гонения. А если таковых не будет — чтобы Господь принял подвиг его уединенной молитвы, как подвиг бескровного мученичества.

Когда мы читаем книгу преподобного Иоанна Лествичника, то понимаем, конечно, все, что в ней написано, и понимаем, что она написана для христиан. Но у нас странное чувство, что все это вроде бы и про нас, да не совсем, потому что это другая жизнь, которой мы и близко не можем достигнуть. Мы понимаем все точки соприкосновения этой книги с глубинами Духа, но это — совсем другая жизнь…

Господь устраивает жизнь каждого человека так, чтобы он восходил по лествице совершенства, приобщаясь Кресту Христову. Приобщаясь вместе с мучениками вольному страданию Господа, какой бы образ жизни ни избирал человек: будь то монашество, будь то брак, будь то какая-то иная жизнь.

Когда совершается монашеский постриг, то постригающий духовник бросает на пол ножницы и говорит: «Возьми ножницы и даждь ми». Постригающийся поднимает эти ножницы и дает их своему духовному отцу. И это повторяется трижды. Затем духовник говорит: «Виждь, чадо, что никто тебя не принуждает взять на себя этот подвиг, ты сам добровольно его избираешь». Как говорит святой Петр Александрийский (святой ХII-го века), никто не принуждает монаха к этой добровольной «смерти». Он сам вольно отказывается от своей свободы. Он совершает этот первый акт добровольного мученичества ради Христа, с тем, чтобы приобщиться Его Кресту.

То же самое совершается и в церковном браке. Когда происходит таинство брака, то смысл этого таинства в том, чтобы вступающие в союз были готовы разделить между собою и детьми, которых Господь дает в этом благословенном браке, не просто радость, но способность отсечения воли друг перед другом, без которой не может быть подлинной любви, то есть — иметь жертвенность в этой любви.

Радость брака — это радость Креста Христова. Так и читается в молитве: «Да будет дана им радость, которую имела святая Елена, когда обрела Честный Крест Господень». И венцы, украшающие головы вступающих в брак, означают уже победу над всеми греховными страстями, которые совершаются Крестом Христовым, Его благодатью. Одновременно, они означают венцы мучеников, потому что те, кто вступают в брак, вольно принимают то страдание и ту скорбь, которые неизбежно будут в этом браке. Когда совершается само Таинство, и брачующиеся трижды обходят вокруг аналоя, то впереди идет священник с крестом, и Церковь поет: «Святии мученицы, добре страдальчествовавшии и венчавшиеся, молитеся ко Господу, помиловатися душам нашим». Это тот же подвиг мученичества.

Но есть еще и такой образ жизни, когда человек не имеет ни монашества, ни брака. Либо он лишается брака, либо он его вообще не достигает. Не потому, что он хотел бы всю жизнь провести в девстве, а потому, что Господь лишает его возможности вступить в брак. И таких людей становится все больше, особенно в церкви. Здесь, как и во всяком подвиге мученичества, мудрость заключается в том, чтобы оказаться способным принять этот невольный крест, как вольный, с тем, чтобы лишение стало приобретением.

Мудрость этого подвига и в том, чтобы отсутствие общения, которое дается в браке, восполнить общением, которое человек может приобрести в церкви: участвуя ли в церковных службах или в трудах милосердия, которые осуществляет Церковь; имея ли какие-то церковные послушания в храме, заботясь ли о болящих. И здесь человеческое общение дается уже на новом уровне: не менее, а более благодатное. Но бывают, конечно, и неизбежные страдания, потому что одиночество, которое имеет человек, временами очень остро ощутимо прежде, чем человек из одиночества войдет в подлинное общение с Господом и с другими людьми. Но ничего драгоценного не бывает достигнуто без скорби. И, как говорит преподобный Серафим Саровский, где нет скорби, там нет спасения.

Дай нам Господь понимать, что каждый человек, где бы он ни был, каким бы путем он ни шел ко спасению, никогда не может избежать скорбей. Он не может избежать разочарования, потери любимого человека, боли: физической или духовной. И все заключается в том, как мы это принимаем: принимаем ли мы это, как из рук Господних, или сопротивляемся этому отчаянно, так что душа разрушается и повергается в беспросветное уныние. Или мы с такой пассивной покорностью принимаем все это, что наступает потеря нашей личности, и мы легко подвергаемся любому нравственному «зомбированию».

Мы должны быть способны принять наши скорби именно как то, что дает нам Сам Господь. Принять как то, что заключено в Кресте Христовом, и как то, что заключает Его Воскресение; принять эту новую благодатную жизнь, как путь нашего духовного восхождения, который неизбежно, какой бы образ жизни ни избирал человек, является мученичеством, то есть свидетельством о Кресте Христовом и свидетельством о Его Воскресении. Мы должны понимать, что все грехи наши прощены, как мы услышим сейчас в Евангелии, потому что Господь совершил это духовное восхождение, принял страдание за наши грехи. Только тогда мы сможем приобщиться этому Божьему дару, когда увидим духовно Крест Христов и эти во искупление грехов наших прободенные руки Его и ноги, о которых Господь свидетельствует всем верным, и в радости Воскресения. Аминь.

Протоиерей Александр Шаргунов

Всенощное бдение 23 марта 1996 год