Об исповеди

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Мы вступили в новый церковный год. И это наше стояние перед светом Рождества Христова, Пасхи Господней, Фаворским светом и перед всеми праздниками церковными говорит нам о том, что мы должны позаботиться об исповеди в течение года, о том, что исповедь неотделима от молитвы и возможна только перед Светом, все проникающим, перед Светом, любящим нас. Исповедь возможна, когда Сама Божия Матерь и все святые, которым мы будем молиться, молятся о том, чтобы была побеждена в нас всякая тьма.

Исповедь — это то, что всегда является существенно важным в жизни христианина. И к пониманию этого мы должны снова и снова возвращаться. Но особенно значительным это делается тогда, когда наступит Рождественский, Великий, Петров или Успенский пост. Исповедь важна, потому что в ней мы перед лицом Церкви, перед лицом священника, представляющего Церковь, исповедуем свое отвержение зла, царствующего в мире. Мы исповедуем свое несогласие с грехом, свое отвержение дел сатаны, которые присутствуют в грехах. Всю мерзость и растление греха в мире, который хочет нас тоже растлить.

«Не хочу, не желаю, не принимаю. Отойди от меня, сатана». Эта молитва святого Димитрия Ростовского и святого Тихона Задонского по отношению к хульным и скверным помыслам, собственно, и составляет сущность покаяния и исповеди. Мы уже отверглись сатаны и всех дел его в таинстве Крещения. Исповедь, покаяние — это второе крещение. И каждый день мы должны отвергаться этих темных дел. Есть даже обычай у некоторых православных христиан, что всякий день перед тем, как покинуть свой дом, осенять себя крестным знамением и произносить ту самую молитву, которую человек произносит в таинстве Крещения: «Отвергаюсь тебя, сатана, гордыни твоей, служения твоего и всех дел твоих». Это отвержение должно быть постоянным. Но исповедь есть венец всего.

Две опасности угрожают исповеди. Первая опасность заключается в том, что многие из нас, забывая о том, что открывают нам наши праздники, существующие ради нашего преображения, не видя, что Моисей повержен перед светом Христовым, продолжают приносить свою исповедь только по заповедям Моисеевым, которые составляют нравственный фундамент жизни Ветхого Завета. Он не упраздняется, разумеется, и в Новом Завете, но не может быть достаточным для христианина.

В основе нашей исповеди должны быть всегда заповеди блаженства. «Господи, хорошо нам здесь быть». «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, — тайну того, что Христос является Богом, — но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16, 17). Перед этой тайной, перед этим блаженством, по этим заповедям блаженства мы должны приносить наше покаяние, не ограничиваясь тем, что мы знаем из Десятисловия Моисеева. Потому что свет Христов хочет проникнуть в самую глубину нашего естества, которой мы не видим часто, которую порой мы даже не заботимся увидеть, и она остается темной, непросвещенной, как у ветхого человека.

И вторая опасность — в том, что некоторые из нас стремятся, как бы забывая об этих ветхозаветных заповедях, сразу достигнуть благодатного света Христова. Сразу устремляются к Его любви, не принимая во внимание то, о чем говорит ветхозаветный Закон. И под предлогом достижения любви совершается сегодня самое опасное, что может быть для Церкви: пересмотр или искажение догматов, тайн веры церковной: «Ради любви должны мы соединиться, а чрезмерная приверженность догматам лишает нас общения друг с другом, — говорят эти люди. — Нам не следует быть столь строгими к расхождению в вере». Так было с обновленцами после революции, так происходит с так называемыми неообновленцами сегодня.

И здесь же, рядом, совершается под предлогом любви и тонкий пересмотр заповедей Божиих. То есть человек хочет сразу достигнуть этой любви. И в результате — обман. Это может быть прелестное состояние, когда, минуя этапы, необходимые для восхождения к этому свету, перескакивая ступени, ведущие к нему — то восхождение, которое Бог положил для каждого человека, — мы сразу ищем совершенства любви. А на самом деле совершается подмена истинной, благодатной жизни Христовой. Вместо света Христова — другой свет, который может обернуться самой страшной тьмой.

Это очень важный момент в нашей духовной жизни, во всех отношениях, в том числе и в том, что касается нашей конкретной, каждодневной исповеди. Вот Послание епископа Филарета Майкопского и Армавирского к пастырям вверенной ему епархии. Хотелось бы, чтобы его услышали все. Речь в нем идет об епитимьях:

«По Номоканону три четверти наших исповедующихся современников не только подлежат строгим епитимьям, но полному лишению причащения на 10, 20 лет, а то и до предсмертного часа. Но в том же Номоканоне пояснено, при каких условиях можно сокращать это лишение вдвое и втрое. Однако не приведено главное условие, не имевшее места тогда, когда составлялся Номоканон, — разумеем общую греховность последних двух веков и, следовательно, несравненно большую трудность бороться с грехом, чем во времена древнего благочестия — всеобщего и подчинявшего себе все устои и обычаи жизни семейной и общественной.

Итак, при современных устоях жизни, столь далеко отклонившихся от Божией заповеди, строгость епитимий приходится сокращать во много раз. Но жаль, что духовники у нас и вовсе не дают христианам епитимьи по ложной деликатности и робости.

Для прихожан епархий Великороссийских со строго церковным укладом жизни, неприменение епитимьи является предметом соблазна и немалого огорчения. Но дело не только в огорчении, а в том, что должно исполнять законы нашего благочестия, хотя бы и смягчая их сообразно с упадком духовных сил наших современников.

Итак, прежде всего, не должно вовсе допускать ко Святому Причастию людей, не изъявляющих решимости оставить смертный грех. Например, продолжающих блудное сожительство, затем — содержателей притонов разврата, преступных игорных домов и тому подобного.

Но если это люди, обратившиеся недавно от неверия, то должно их в сих случаях допускать до причастия без епитимьи как новообращенных от ереси, но пояснить, какому церковному ограничению они подлежали бы по канонам.

Убийц, грабителей, насильников, женщин и девиц, вытравливающих плод, а также докторов и мужей, помогающих им в этом, мужеложников, скотоложников, прелюбодеев, соблазнителей, сознательных осквернителей святыни должно непременно лишать причастия на несколько лет, никак не менее года, если их покаяние тепло и искренне. Допускать же к причастию некоторых из них теперь же возможно лишь в тех случаях, если подобные грехи совершены давно, и они с тех пор оплакивали их, но не решались прийти на исповедь».

Это очень важное Послание перекликается с Сотым правилом Шестого Вселенского Собора, согласно которому изготовители всяких «художеств», воспламеняющих нечистые чувства (то есть все пропагандисты разврата) отлучаются от Церкви. Это предупреждение также тем христианам, кто участвует в подобном растлении, — смотрит развратные телевизионные программы, покупает эти изображения и тому подобное, — предупреждение, что это не простые грехи, в которых мы приносим покаяние каждый день, а грехи, которые ставят под вопрос возможность нашего причащения, если мы не решаемся навсегда оставить их.

Все это основано только на тех заповедях, которые даны в Ветхом Завете. На том законе совести и стыда, который доступен всякому нормальному человеку, даже не узнавшему еще Христа и Его благодатного света.

Когда мы говорим об исповеди, будем помнить и о том, и о другом — о том, чтобы, с одной стороны, мы не были причастны страшной тьме, тому растленному сатанизму, который сейчас навязывается миллионам. А с другой стороны, чтобы было в нас понимание, что мы не можем успокаиваться и думать, что все у нас благополучно и что мы чисты перед Богом, если не имеем этих грубых грехов. Что Господь призывает нас к общению со Своим светом, с тем светом, в котором нет никакой тьмы, как говорит Евангелие. С тем Светом, перед Которым мы не решаемся часто обнаружить до конца свою тьму и потому, может быть, до сих пор не знаем Его. Аминь.

Протоиерей Александр Шаргунов

1997 год