Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — июнь 2019 г.

Что такое послушание? Почему говорят, что послушание выше поста и молитвы? Ведь Христос говорит, что род сей (темные силы зла) изгоняются только постом и молитвой. И мы знаем из житий святых, что постом и молитвой они совершали великие чудеса, даже воскрешали мертвых. С другой стороны, столько соблазнов возникает в Церкви из-за ложного послушания. Когда служат, по существу, не Богу, а человеку. Разве такое ложное послушание не хуже непослушания?

А.И. Воробьева, г. Тула

Речь идет о послушании во Христе. Тот же пост и молитва должны быть по послушанию Христу. Понять, что такое подлинное послушание, хоть в какой-то степени научиться ему можно только приобщаясь Христу, Его послушанию в великом и малом, существенном для нашего спасения и как будто второстепенном. Мы знаем о Его крестном послушании Богу Отцу даже до смерти.

Но Сын Божий смирил Себя даже до послушания людям в самых малых каждодневных делах. Его Пречистая Матерь говорила Ему делать то и это, и Он был послушен Ей, потому что Он — один из нас. Он делал все совершенно, потому что Он — совершенен. И Он делал это как Бог, потому что никогда не переставал быть Богом. Все виды послушания Господа переходят в Церковь. И Он исполняет их, всегда имея в виду Церковь.

Если наша вера ослабевает, присутствие тайны Его послушания становится почти невидимой. Это Божественное послушание Христос даровал Церкви. Славою Своего послушания и Своей любви Он постоянно хранит Церковь.

И несмотря на все это, тот, кто принял Господа в свое сердце, может совершать тяжкие грехи, тот, кто получил послушание бодрствовать над благом Церкви, может оказаться неверным, тот, кто должен возвещать слово Божие во имя Отца и Сына и Святого Духа, может сам быть постоянно преградой для приходящих к Церкви и смешивать свое слово со словом Божиим. Так что лик Церкви без конца затуманивается, загрязняется, делается неузнаваемым, искаженным грехом. Это есть непослушание относительно того, что Христос положил в основание единения Церкви с Богом.

Как происходит эта утрата в Церкви Христа? Христианин перестает видеть то, что ему должно быть свойственно — свой грех, и когда один грешник соединяется с другим грешником, они вместе образуют как бы некую стену, за которой скрывается лик подлинной Церкви.

Но есть также святые, взор которых постоянно устремлен к Богу. Они видят Бога не только иногда в благодатных откровениях — ибо Бог в Себе всегда видим — они воспринимают Церковь как место, где Бог становится видимым. И они свидетельствуют о невозможном, о том, что влечет к Церкви, Невесте Христовой.

Это свидетельство является прежде всего в их послушании. В том послушании, которое Христос положил в основание Церкви. Послушание Богом установленной иерархии, таинствам Церкви, ее учению и заповедям. И Церковь растет, как широко раскинувшее ветви дерево: какие-то ветви (внешние) могут засыхать и падать, но дерево стоит несокрушимое ничем, благодаря послушанию Господу.

И многое из того, что в нем кажется уже мертвым, хранит в себе сокрытую жизнь. И часто бывает, что почти засохшая ветвь дает новый побег. Ибо в каждой ветви ее живительный сок — послушание, которое соединено с высшим жизненным началом — послушанием Сына Божия Отцу Небесному в Духе Святом.

Мы знаем, что каждый христианин призван к свидетельству о своей вере. У меня был как-то длинный разговор с одним моим знакомым о Церкви. Как я ни старался его убедить в том, чем я пытаюсь жить, он оставался при своем мнении, и все мои аргументы разбивались о его скептицизм. Конечно, я человек недостаточно искусный в споре, богословских книг не читал. Но мне кажется, что если бы я даже был лучше подготовлен — этого оказалось бы недостаточно. В жизни мне приходилось много раз убеждаться в этом на примере других людей. Что же делать? Видно правда, что если Бог не даст, — никто не сможет помочь.

В.С. Бойко, г. Владимир

Действительно, если Бог не откроет — все наши труды бессильны. Но ведь мы призваны, как говорит апостол, быть соработниками Божиими. Свидетельство христианина (не обязательно в слове, но в исповедании веры) — в том, что являет жизнь Христа в мире. Некоторые мученики свидетельствовали словами, но равным образом Церковь прославляет младенцев как мучеников. Святые мученики Вифлеемские славят Бога не словом, а одной только смертью. По большому счету, быть христианином — быть свидетелем Воскресения Христова Духом Святым. Быть свидетелем — быть причастным Христу во всем. Свидетельствовать о истине — жить по истине по дару Христа. Среди ослепляющей тьмы мученик — образ христианского свидетельства. Не смерть делает мучеником, но то, что он показывает, как жизнь бедная и хрупкая, которая сама по себе не заслуживает ничего (никакого доверия), становится причастной таинственной силой благодати Кресту и Воскресению Сына Божия. В советские годы, когда нашу Церковь называли «Церковью молчания», одним фактом своего существования она была проповедью, которую всякий, имеющий уши, не мог не слышать.

Почему причастие называется Святыми Дарами? Разве проявления других милостей Божиих по отношению к нам — не святые дары?

З.К. Домашева, г. Мытищи

Всякий раз, когда совершается литургия, мы благодарим Господа. Жизненно важно понять, что Евхаристия, которая совершается в храме каждый день, может превратиться в самое опасное, что есть в духовной жизни, — в привычку к святыне. В особенности к той святыне, которая дает нам саму жизнь воскресшего Христа.

Да будет дано нам постигнуть смысл нашего причащения! Евхаристия — прежде всего дар Божий. Мы говорим «дар Божий», в то время как Евхаристия — не дар Божий в ряду бесчисленных даров Божиих святой Церкви. Мы знаем, что первым из даров Божиих, полученных богоизбранным народом, был дар манны в пустыне. Это было, прежде всего, прообразованием Евхаристии. Испытывая веру Израиля, Бог дал ему дар нищеты.

Что это значит? Почему после обретения свободы от рабства в Египте этот народ был введен в пустыню? Моисей отвечает: «Помни, Израиль!» Израиль должен помнить о долгом странствовании, которое он совершил в пустыне. Господь дал ему это испытание, чтобы он познал свою нищету. Богоизбранный народ должен был испытать и узнать, что в его сердце.

В нищете открывается правда наших отношений с Богом и с другими людьми. Даже обычная человеческая смертная любовь имеет исключительное значение. Во многих местах Священного Писания, не только в книге «Песня песней», искание человеком благодати сравнивается с земной любовью. Когда юноша и девушка обретают взаимную любовь, естественно их изумление перед этой тайной: за что он так любит меня? Неужели за мои глаза, за мои волосы, за мою красоту, за то, что у меня есть, он избрал меня? Этот вопрос — вопрос, который Писание всегда относит к нам в наших отношениях с Богом. Что для нас важнее всего: Бог, Которым мы любимы — непостижимо, непонятно за что, — или дары, которые Он нам дает?

В этом смысл всех наших испытаний пустыней жизни, через которую мы проходим. Когда нам кажется, что мы лишены даров Божиих, остается ли у нас любовь к их Подателю?

Главная подготовка к причастию заключается в том, как мы отвечаем на этот вопрос. Почему? Просто потому, что Евхаристия не может быть тем, чем она порой нам представляется. Как часто причастие кажется нам помощью, силой, способной поддержать нас в той жизни, которой мы живем. В обычном человеческом существовании, с его радостями и скорбями — в том, что имеют люди, даже не знающие Бога. Мы называем жизнью ту жизнь, которую мы ведем, — это для нас важнее всего. И мы намереваемся продолжать жить согласно нашему выбору, нашим желаниям, порой даже освобождающих нас от требований Божиих. Мы просим у Бога, чтобы Он дал нам силы для этого.

Какое заблуждение! Евхаристия — это Сам Бог, отдающий Себя нам, не для того, чтобы утверждать эту нашу жизнь, искаженную грехом и смертью. Причащаясь Святых Христовых Таин, мы призваны узнать, что Господь отдает Свою жизнь, чтобы взять на Себя нашу жизнь. Евхаристия — это отвержение наших собственных перспектив, которые всегда открываются в поисках себя, нас самих. Войти в Евхаристию это прежде всего приобщиться тайне нищеты, первой заповеди блаженства. Совлечься себя, того, что мы собой представляем, всего эгоистического, чем запечатлена наша жизнь. Чтобы все способности разума и любви отдать на служение Господу Иисусу Христу, Который желает продолжить Свою жизнь в нас, жизнь, ту, что Он вел на земле. Именно об этой тайне говорит апостол Павел: «Уже не я живу, но живет во мне Христос». Евхаристия — не дар среди других даров. Она — Сам Податель — Бог, Который хочет войти в нас и пребывать с нами.

Вот почему Евхаристия не кончается с окончанием литургии. Разумеется, Евхаристия начинается с литургии. Однако она не подлинна, если не преобразует наш новый день на земле и не возвышает жизнь всей наступающей недели. Нашими талантами, всеми нашими способностями, которыми мы часто сияем среди людей, а иногда даже господствуем над ними или подавляем их, мы ищем как служить себе, как продолжать эту бессмысленную игру. Но причастием Святых Христовых Таин мы входим в противоположное. Во всех наших делах (в том числе профессиональных, мирских), если мы верны причастию, мы желаем отныне служить другим, как Иисус Христос всегда желает так поступать среди людей. Теперь наши таланты, наши способности мы стараемся так употреблять, чтобы они помогали спешить на помощь другим, спасать людей, наших ближних. Мы хотим уже не жить для себя, но дать Господу действовать через нас во всем человечестве, начиная с тех, кто является нашими ближними. Это трудное обращение к Богу — подлинно и со всей очевидностью, если мы узнаем благодать причащения, — будет Евангелием, Благовестием истинно христианской жизни.

Протоиерей Александр Шаргунов