Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — ноябрь 2020 г.

Все знают, каких степеней достигает сегодня разрушение семьи. И к каким последствиям приводит это весь род человеческий. Понятно, почему Церковь столь ревностно стоит за сохранение семьи и свидетельствует о ее святости. Но объясните мне, пожалуйста, такое противоречие. Разве Христос с такой очевидностью говорит, что семья свята? Более того, как ни странно, в Его словах о семье можно услышать, некий гнев, как бы желание разрушить ее: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 26). Или еще: «Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его» (Мф. 10, 35—36).

Е.А. Корнилов, г. Москва

Да, семья — это Божие установление. Она свята. Но при условии, что она — во Христе Боге. И Бог стоит в ней на первом месте. То, насколько Он присутствует в семье, определяется ее святость и подлинность.

Что такое святая семья? Само выражение «Святое Семейство» появилось только после Рождества Спасителя.Ваш вопрос напоминает евангельское повествование о том, как во время беседы Господа с народом в доме, Ему сообщают, что Его Матерь и близкие Его по плоти желают видеть Его. Господь отвечает: «Матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его» (Лк. 11, 27). Не родство Божией Матери с Господом Иисусом Христом по плоти, как бы ни было оно непостижимо велико, а Ее смиренное пребывание в Боге — большее, чем у кого бы то ни было из людей и ангелов (херувимов и серафимов) — имеет значение прежде всего.

В Своем первом общественном явлении в возрасте всего лишь двенадцати лет Христос открывает Своим родителям суть Своего служения. Тон Его может показаться резким. Далеким от того, чтобы попросить прощения за доставленное им переживание, в которое они были погружены в течение трех дней. Он обращается к ним с упреком. Как если бы они могли и должны были догадываться, где Он находился. И тому, кто считается Его отцом, говорит о другом Отце, Которому Он возвращает Свою сыновнюю любовь. В другой раз некая женщина возвышает голос в толпе: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» И снова Христос вносит поправку: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк. 11, 28). На Кресте Он дает Своей Матери, к Которой, как мы читаем в Евангелии, Он обращался всегда «Жено», своего ученика Иоанна. Этого ученика, которого Она не родила, Он делает Ее сыном. В этом суть и тайна родства во Христе.

Что Христос имеет в виду, говоря: «Враги человеку домашние его»? Хочет ли разрушить семью? Предлагает ли миру столь разрушительное и нелепое учение? Ничто не дает основания так полагать. Очевидно, Он направляет нашу мысль к тайне нового родства, бесконечно превосходящего родство по плоти. Если бы Он был противником кровных уз, Он не употреблял бы слов, говорящих об отцовстве и материнстве, о сыновьях, о братьях и сестрах. Ибо эти именования сами собой исходят из Его уст, когда Он хочет описать или предписать учение о самой чистой любви.

Следует отметить здесь одну особенную, очень важную черту Евангелия. Христос никогда не говорил «братья Мои», имея в виду Своих братьев по плоти, которые могли следовать за Ним, ни «Матерь Моя» — о Пречистой Деве Марии, ни «отец Мой» — о праведном Иосифе. Он даже отказывался от Своей принадлежности к роду Давидову. Отец, к Которому Он обращается, — Бог, и это в безмерном значении «Авва, Отче», все превосходящем.

Я понимаю, что жизнь каждого человека — дар Божий. Но есть особые люди, избранные Богом. В Евангелии сказано: «Много званых, но мало избранных». Очевидно, благодать Божия особым образом присутствует в рождении таких избранников. Тем более — в Божией Матери. Она с самого Своего рождения получила такую особенную благодать от Бога, что, как мне кажется, совершенно отделена от нас. Ей были неизвестны наши искушения, наши испытания. Преподобный Силуан Афонский говорит о Божией Матери, что Она даже в мыслях своих ни разу не согрешила. И вот мне приходит в голову такая мысль. Может быть, Она даже не имела нужды в спасении Крестом Христовым?

Л.И. Черных, г. Ярославль

Божия Матерь спасена Христом — более чем кто-либо. В Книге Деяний святых апостолов мы видим Ее молящуюся вместе со всеми в первой Иерусалимской общине. Она — в Церкви, вместе со всеми спасенными смертью и воскресением Христовым и принявшими через Него от Отца Духа Святого.

В роде Адамовом Божия Матерь едина со всеми другими людьми, нуждающимися в спасении. Она — первая из искупленных Господом, и Церковь с благоговением созерцает в Ней самый прекрасный и самый совершенный плод искупления. Исключительные дары, которые Она имеет с самого рождения, определяются Ее будущим Богоматеринством, исходят от Креста Христова, где Она будет стоять, соумирая в сердце со Своим Божественным Сыном. Ибо «кого Бог предузнал, того предопределил». Ничто не сокрыто от Господа нашего, и прежде чем мы были сотканы во чреве материнском, Он видел все вхождения и исхождения наши. Все люди предопределены ко спасению, потому что ради всех воплотился и распялся Христос. Но от нашего личного произволения зависит мера принятия нами Божия дара или отвержение его.

Разумеется, Та, Которая должна была стать Матерью Спасителя, была спасена, исполнена благодати с исключительной полнотой. Но святость Божией Матери — и для нас дар Божественной любви. Может ли быть больший дар, чем рождение для жизни, не знающей греха и тления? Для Божией Матери, как и для нас, это благодать единения со Христом, послушания Христу, приобщения Его Сыновней любви к Небесному Отцу. Для Божией Матери, как и для нас, это жизнь, питаемая и направляемая Духом Святым, Которым излилась в сердца наши любовь Божия (Рим. 5, 5), и мы можем произносить молитву Господню «Отче наш», хотя никто, кроме Христа не мог взывать: «Авва, Отче!»

Для Божией Матери, как и для нас, надлежало дать свободный ответ тому, что предлагает Господь, и всей жизнью засвидетельствовать верность этому дару. Святость Божией Матери — чистейшая икона благодати, которую Бог уготовал для всех людей, совершенный образ святости, к которой призваны и мы. Чем больше открывается нам святость Божией Матери, тем больше мы постигаем дар земной жизни и благодать нашего крещения. Банею нового рождения от воды и Духа Бог облагодатствовал нас и дал нам узнать Свою любовь. Духом Святым Бог соделал нас Своими возлюбленными чадами во Христе Иисусе. Но Бог требует от нас также веры Своему слову и жизни, согласной с волей Божией, под водительством Духа Святого.

Мы начинаем понимать теперь, почему апостол говорит о нашем призвании словами, которые в полноте исполнились в Божией Матери: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа… в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Своем Возлюбленном Сыне» (Еф. 1, 3—6). Освящая Пречистую Деву с самого Ее рождения благодатью, Бог уготовлял Ее к пришествию Своего Сына «нас ради человек и нашего ради спасения». Сегодня в Церкви и в каждом из нас продолжается пришествие Спасителя среди людей. И каждому из нас предстоит встреча с Господом в час нашей смерти и во Втором Его Пришествии.

Жить подлинной человеческой жизнью — значит приобщаться той любви к Богу, которую Пречистая Дева явила от Своего Рождества до Благовещения, и с которой Она ожидала рождения Сына Божия. Вместе с Нею, Ее молитвами за нас, грешных, идти навстречу идущему к нам Христу.

Мы помним из Евангелия ответ Господа вопрошающему, что надо делать, чтобы войти в жизнь вечную. Речь идет об известных заповедях Божиих: «не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 19, 18—19). А что же тогда означают заповеди блаженства, которые Господь дает в Нагорной проповеди?

Н.Е. Голубева, г. Пенза

Что означают для нас эти заповеди? Не заключена ли в них новая духовная программа спасения, пастырская стратегия Господа? И ученики Христовы, вдохновленные ею, наконец-то, могли бы по праву сказать: «Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» (Деян. 1, 6). А другие услышат в них учение, обращенное к каждому из них, новое Десятисловие, заповеди, устанавливающие еще более возвышенный нравственный порядок: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» (Мф. 19, 16). Эти ожидания и эти вопрошания — законны. Но если внимательнее прислушаться к тому, что говорит Господь, можно воспринять их иначе. Стать нищим духом, плакать, испытывать алкание и жажду, быть оскорбляемым и гонимым не есть в собственном смысле заповеди совершенства. Потому что на самом деле здесь Господь ничего не заповедует. Он делает другое. Он называет блаженными всех восходящих к Богу, во Святое Святых, крестным путем, обозначая особенности этого восхождения — то, чем определяется блаженство.

Обратим внимание, что заповеди блаженства открывают нашу Евхаристию — то благодарение, которое мы приносим в молитвах Господу. И без которого не может совершиться чудо освящения. Оказывается, не всегда нужно что-то просить у Господа. Иногда достаточно принести Ему заранее благодарение, как если бы просимое уже было получено. «Имейте веру Божию, — говорит Господь. — Ибо истинно говорю, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет. Потому говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам» (Мк. 11, 23—24). Точно так же здесь Господь не предлагает новые заповеди. Но скорее возвещает, что существуют некоторые благоприятные для спасения обстоятельства. Они заранее содержат в себе, в своей прозрачной глубине, блаженство, которое будет дано проходящим через них. Большая часть этих обстоятельств не зависит от нас. Не в нашей власти их изменить. Невозможно создать их никаким усилием. Как, на каком основании, можем мы, например, вызвать гонения на Церковь? Может быть, нам следует начать вести себя намеренно вызывающе, чтобы у нас появилось больше ненавистников и врагов? Разумеется, не этого ждет от нас Господь. Напротив, то, что обещано нам, неотменимо ничем. Все, о чем говорит Господь, неизбежно придет к нам, как только мы начнем восходить к истинной жизни — учиться быть подлинными учениками Христовыми. Сам Господь обещает нам это, но как дар. И нам надо будет однажды научиться плакать, претерпевать нужду, быть напоенными клеветами, каждый день нести свой крест вслед за Господом. Именно из-за этого мы будем подвергаться нападкам совне. Если мы будем принимать их с благодарением Богу, внутри нас будет как бы сама собой рождаться радость. И иногда нам будет дано предощутить, что означает блаженство, о котором говорит Господь.

Только так можем мы постепенно становиться нищими духом, освобождаясь от всего, что мешает нам совершать восхождение, не имея никакого желания, кроме правды и святости Божией. Мало-помалу мы будем обретать простоту и чистоту, уподобляясь детям, которым непреложно обещано Царство Небесное. Научаясь у Господа кротости, миру и любви, даже по отношению к тем, кто гонит нас. Приобщаясь крестной молитве Господа и заступничеству Божией Матери за всех людей. «Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех». Это радость Господа, Божией Матери, всех святых, и всех, кто прошел вслед за ними этим путем. Она присутствует во всех молитвах Церкви и во всех испытаниях, принятых ради Господа, со смирением и благодарностью Ему.

Протоиерей Александр Шаргунов