Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — март 2020 г.

Как Вы думаете, почему одним открывается вдруг благодатно тайна жизни, хотя они явно не заслуживают этого (например, так было с преподобной Марией Египетской прежде ее покаяния), а другим, хотя, кажется, они живут достойнее, — не открывается? Почему Господь одних избирает на высокое служение в Церкви, а других явно отводит от него? Кажется, святитель Иоасаф Белгородский, предвидя будущее юных прислужников в храме, сказал одному, что тот будет священником, а другому — что только диаконом. Если он будет добиваться священства, то пойдет против воли Божией, и будет наказан.

В.И. Кутепов, г. Смоленск

Суды Божии о каждом человеке бесконечно таинственны. Нет ничего более несомненного, чем это: некоторые люди призваны к великому служению и к великим трудам, к которым другие не призваны. Мы не знаем тайну этого. Те, кто не призван, неспособны по-настоящему предавать себя Богу. Потому что они не выдержали прежних испытаний или не явили послушание Богу до этого. Смиренный Бог, дающий каждому всю благодать при крещении, тем не менее, как мы знаем, призывает некоторых людей к самым высоким послушаниям, большим, чем у других. Но очевидно, что один видит свою ответственность так глубоко, как другой не видит, он имеет большую веру, более горячую любовь, больший духовный разум.

Однако никто не имеет права ставить идеалом святости чье-то внешнее служение. То, что происходит с другими, нас не касается. Сам Бог призывает нас отвергнуться в полноте мира и его ценностей. Если Он требует от нас пожертвовать нашими желаниями и нашими страхами — в этом наше преимущество, это знак Его любви к нам, это то, чему мы должны радоваться. Не будем бояться святой духовной гордости, как выражается святитель Игнатий (Брянчанинов), если мы следуем зову Христову с подлинной ревностью. У этой ревности нет времени идти на компромисс с чем-либо, эта ревность имеет слишком живое чувство своей немощи, чтобы превозноситься. Эта ревность ищет только того, как исполнить волю Божию. Она взывает смиренно: «Говори, Господи, раб Твой слушает Тебя». «Господи, что повелишь мне делать?»

Дорогой отец Александр! Вы (и, конечно же, не один Вы) говорите о двойном прогрессе. С одной стороны, неслыханное развитие науки и техники — такие достижения, которые невозможно было представить еще пятьдесят лет назад: то, что наполняет нашу повседневную жизнь — планшеты, смартфоны и т.д. Небывалые технологии и смелые биологические эксперименты. А с другой, то, что тоже (по крайней мере, по массовости) невозможно было представить пятьдесят лет назад: насаждение разврата со всеми извращениями, которые Писание называет «мерзостью перед Богом», упразднение не только христианской, но и просто нормальной человеческой нравственности. Древние Содом и Гоморра возвращаются во всемирном масштабе. Невольно задумываешься, не связаны ли эти явления двойного прогресса друг с другом. Но как, и почему — невозможно дать вразумительного ответа.

М.А. Фролова, г. Москва

Ответ давно уже дан апостолом Павлом в первой главе Послания к Римлянам. Через познание мира видимого человек призывается к познанию мира невидимого. Чем больше он познает творение, тем яснее он должен видеть Творца. «Ибо невидимое Бога, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны. Но как они… осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели… то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела… Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение. И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства». Вы слышите — еще и еще раз подчеркнем эти слова, потому что они столь ясно объясняют все происходящее в сегодняшнем мире: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства».

И далее идет известный черный список грехов, в котором очень многие наши современники в мире, где грех все более становится нормой, легко могли бы узнать себя: «так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы». Нам показано, что атеизм с неизбежностью переходит в сатанизм. И далее с такой же точностью пишет апостол о нашем времени, о средствах массовой информации, о новых законодателях: они «не только их делают, но и делающих одобряют» (Рим. 1, 20—32).

Какой должна быть наша исповедь? Известно, что в некоторых приходах вместо исповеди идет продолжительная беседа с выяснением подробностей конкретных жизненных ситуаций. Ну а если священник на приходе один, служба, естественно, затягивается, в то время как кому-то надо спешить на работу или по неотложным делам.

Г.В. Бессонов, г. Королев

Исповедь должна быть полной и краткой. И ни в коем случае не переходить в беседу. Для этого существует другое время.

 Исповедь должна быть полной там, где смертный грех (грех, требующий продолжительной епитимьи, невозможность продоложительности которой должна восполняться глубиной покаяния). Она должна быть полной — грехи должны быть названы своим именем. И она должна быть благодатной. Не от нас, а от Господа зависит эта благодатность. Но мы должны сознавать, что мы просим прощения у Самого Господа, Которого мы оскорбили. Всякий грех, даже тот, что касается наших ближних, — оскорбление Бога. Принести такую исповедь значит заключить союз любви с Богом. Или услышать Христа, говорящего в сокровенности души, как Петру: «Симоне, сын Ионин, любишь ли Меня?» И теми же словами апостола иметь дерзновение сказать: «Господи, Ты все знаешь, Ты знаешь, что я люблю Тебя» — несмотря ни на что.

Некоторые говорят, что не надо исповедоваться часто, тем более перед каждым причастием. Есть даже священники, которые так считают.

А.Б. Лобова, г. Тула

В Русской Православной Церкви есть добрая традиция исповедоваться перед каждым причастием. Святой Иоанн Златоуст говорит: «Я лучше тело свое отдам на растерзание псам, чем Тело Христово псам». Каждый человек, сознающий себя грешником, не может не видеть в себе этих псов. По крайней мере, всегда хорошо накануне причастия подвергать свою совесть строгому испытанию, чтобы обострилось духовное зрение. Обязательная исповедь помогает в этом. Особое место в нашей жизни занимают так называемые смертные грехи.

Всякий нераскаянный тяжкий грех — самое большое несчастье для души, смерть вечная. Но и всякая, даже самая малая неверность — потерянное сокровище, она умаляет крепость души и может однажды привести к серьезному падению.

Исповедь и причастие — самая великая помощь, чтобы избежать греха — потому что они дают особую благодать в противостоянии тем грехам, в которых принесено покаяние. Любовь к исповеди — признак чистоты и благородства души, свидетельство любви Божией. Равнодушие к этому таинству или небрежное отношение к нему не означает ли отсутствие внутренней тонкости, окамененное нечувствие к благодати?

Частая исповедь — потребность души, знак серьезного намерения исполнять волю Божию во всем, предавать все Ему, путь к святости.

Во время таинства исповеди священник произносит молитву: «Примири и соедини его Святей Твоей Церкви». Что это значит? Разве тот, кто не исповедуется уже вне Церкви?

О.М. Сергеева, г. Долгопрудный

Примирение человека с Богом и с Церковью — самое сокровенное и самое личное, что есть в человеке. Самые фундаментальные понятия о духовной жизни изменяются мало-помалу во святилище совести и сознания. Это таинство неотделимо содержит в себе также новую глубину общения с другими людьми. Многое может измениться по дару его в общении с теми, кто Промыслом Божиим поставлен рядом с нами. Грех — самое великое несчастье человека, он производит глубокое разрушение в жизни того, кто совершает его, и тех, кто задет им. В таинстве покаяния Господь ставит все на свои места. Более того, прощая, Он возвращает душе первозданный порядок и утраченную гармонию.

Таким образом наша подлинная исповедь — подарок для тех, кто живет и трудится вместе с нами. Многие люди, с которыми мы связаны, получат от нее пользу, потому что, приняв благодать этого таинства, мы будем вести себя по-другому и говорить иначе.

Христианин, который серьезно исповедуется, приносит также неоценимое благо всей Церкви. Вся Церковь радуется и таинственно обогащается, всякий раз, когда священник произносит разрешительную молитву. Благодатью Христовой кающийся грешник вновь соединяется с Церковью святых, от которой он был отделен своим грехом.

В этой сокровенной жизни Церкви, краеугольным камнем которой является Христос, каждый христианин поддерживает других своими добрыми делами, в Господе содеянными, и своими молитвами, и в то же время он поддерживаем другими. Мы все нуждаемся в духовной поддержке. Мы все призваны оказывать духовную помощь нашим братьям и сестрам, и всем людям, рассеянным по лицу земли. И наоборот — грех, теплохладность, ожесточение — тяжкое бремя для всех членов Церкви, находящейся в пути. «Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены» (1 Кор, 12, 26). Когда устремляется к Богу одна душа, весь мир как бы поднимается с ней. И наоборот, когда опускается грехом душа, с ней опускается вся Церковь и в каком-то смысле весь мир.

Иными словами, не существует ни одного греха, даже самого мысленного и самого сокрытого, самого личного, который бы не оказывал воздействия на того, кто его совершает. Всякий грех обладает в большей или меньшей степени разрушительной силой по отношению ко всей Церкви и ко всему человеческому роду. Всякий, кто приступает к исповеди с должным расположением, приносит радость себе и другим. «Найдя потерянную драхму, созовет подруг и соседок и скажет: порадуйтесь со мною: я нашла потерянную драхму» (Лк. 15, 9). Радость ангелов и святых на небесах бывает об этой душе, больше чем о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии.

Разорвать узы греха означает одновременно связать узы Христова братства. Пусть присутствие среди нас Того, Кто грядет, Сына Единородного, сохранит нас от всякого греха и даст нам мужество противостоять всякому греху Его благодатью.

Протоиерей Александр Шаргунов