Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — июнь 2018 г.

«Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых» — так начинается Псалтирь. Эти слова — основа истинной христианской жизни, говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), размышляя о первом псалме. Что такое «совет нечестивых»? Наверняка, речь идет не только об идеологических и политических «советах». И что такое блаженство, самое великое счастье? Почему люди, все желая счастья, не находят его? Не потому ли, что ищут его не там? Но все оказывается гораздо сложнее. С чего начинается утрата нами «первой любви» (Откр. 2, 4) — того первого горения, с которым мы переступали порог храма? Я знаю много таких людей — они стараются не пропускать богослужения в воскресные и праздничные дни, соблюдают положенные посты и все установления церковные. Но все более чувствуется у них, страшно сказать, привычка к тому, к чему нельзя, невозможно привыкнуть — к святыне. Что говорить о других? Я и сам замечаю порой, как борет и почти одолевает меня позорное и подлое уныние.

И.С. Громов, г. Тюмень

Поистине безошибочно определение псалма: жизнь мира, гоняющегося за счастьем, — как мякина, как «прах, возметаемый ветром». Христианин, научившийся по дару Христа любви Божией, и есть то «дерево, насажденное у вод», о котором говорит первый псалом. Сам Христос дает ему жизнь. Но если в христианине затихает любовь, если некая жухлость проникает в его душу, он тяжело заболевает, его жизнь — тоже как «прах, возметаемый ветром». Эта болезнь — теплохладность, которая мало-помалу опустошает жизнь, лишает ее любви и смысла, даже если внешне как будто ничего не меняется. Присутствие Христа становится все менее ощутимым и в душе, и в сердце вследствие утраты внимания и небрежения. Его можно еще видеть и слышать, но все менее и менее, и это создает в душе пустоту (от Бога), которую, может быть, можно заполнить чем-то другим — не от Бога, тем, что не может заполнить ее.

Характерный признак — уныние начинает проникать и в дела благочестия. Способность быстро реагировать на нужду другого, готовность к самоотдаче исчезают. Вернее, засыпают, потому что любовь охладевает.

Замечаем ли мы момент, когда наша жизнь начинает удаляться от Бога? Помним ли, что если мы употребим предлагаемые Церковью средства, все болезни души будут исцелены? И самая главная болезнь — отсутствие любви. Мы всегда можем получить это сокровенное сокровище — Христа Бога, Который однажды открыл нам смысл жизни. Очевидно, это легче сделать в начале болезни, но возможно также и позднее, как это произошло с евангельским прокаженным — с тем несчастным человеком, который был покрыт проказой с головы до ног. Однажды он решился смиренно приблизиться ко Христу, и получил исцеление.

Где источник любви? Он там, где Возлюбленный Сын Божий омыл нас от наших грехов и даром дает нам воду живую. Кто пьет ее, тот получает вечную жизнь в любви, не имеющей конца. И это то, что Господь дает нам в подлинном нашем покаянии, в молитвах и таинствах Церкви. Сухость, горечь, почти отвращение к святыням — несомненно, это работа врага, вечно пребывающего в унынии.

Что значат слова Евангелия: «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его»? Может быть, во времена великих испытаний Церкви, когда нередко требовался подвиг самоотдачи до крови, эти слова могли зажечь верных решимостью и вдохновением. А в нашей серой обыденной жизни, где нам приходится в основном противостоять будничным неурядицам, не слишком ли высоко они звучат?

А. Рыкова, г. Калуга

Мы должны до конца жизни сражаться за то, чтобы не отступить от следования за Христом, и сподобиться вечно видеть Его на небе. Христианская жизнь несовместима с духовной ленью, самодовольством и самоуспокоенностью. А помним ли мы, что лишенных благодати Божией по слову Евангелия ожидают «огнь неугасающий» и «червь неусыпающий»? Какая мука страшнее и какое испытание труднее? Огненное искушение, как называет гонение на Церковь апостол Петр, или растворение в серой обыденности? Скорби или кажущееся земное благополучие? Иные порой не хотят сдвинуться с места ради Бога. Они хотели бы иметь помощь и утешение от Бога, не прилагая никаких усилий, кроме как принять то, что им кладут в рот (мы говорим о причастии), иметь радость в сердце, не заботясь о его очищении, не оставляя мирских греховных удовольствий. Но напрасно они ждут. Потому что пока они не начнут искать Бога столь же глубоко, как Бог зовет их, — они не встретят Его.

Давно ли был у нас Великий пост, и вот снова Петров пост, в этом году почти столь же продолжительный. Пост — всегда время исключительно благоприятное, чтобы дать оценку нашей борьбе со страстями, недостатками, грехом, плохим характером. Требуется усилие, чтобы сражаться с нашими немощами и нашими духовными бедами. Требуется мужество, чтобы разоблачить в исповеди всякую нашу личную неверность. Требуется дерзновение, чтобы засвидетельствовать о нашей вере, даже когда это трудно. Ныне, когда общая атмосфера греховности небывало сгустилась, от христиан — как в минувшем столетии и как всегда — требуется героическое стояние. Героическое стояние в великой войне, если это нужно. Героическое стояние — и это нормально — в маленьких каждодневных сражениях.

Такого сражения требует от нас Господь в течение всей нашей жизни, и особенно в это время, столь близкое к временам, когда явилось великое множество святых исповедников и мучеников. Где наши усилия, чтобы достойно исполнить дела подлинного благочестия? Не пренебрегаем ли мы ими ради неизвестно чего? Не господствует ли иногда над нами дух момента? Расположены ли мы жить духом Христовой любви, тверды ли в намерении исправить привычки, обретенные нами вследствие нашего плохого характера? Заботимся ли о бережном, сердечном отношении к нашим ближним? Помним ли о том, что труд, который нам дан, должен быть приношением Богу, свидетельством нашего осмысленного участия в Его Промысле? Таково сражение во всех обыденных, каждодневных делах нашей жизни. Разве не сказал Господь: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом» (Лк. 16, 10)? Как если бы Он призывал нас: сражайтесь каждое мгновение во всем, что может казаться незначительным, но которое является значительным в Моих глазах, тщательно исполняйте все ваши христианские обязанности, умейте поддержать улыбкой того, кто в этом нуждается, даже если трудно и плохо, без всякого сожаления находите время, необходимое для молитвы, спешите помочь тому, кто ищет помощи, мужественно стойте за правду и справедливость, превосходя ее благодатью любви.

Вот тайна того, как научиться верности Господу: снова и снова начинать все сначала в каждодневных усилиях, чтобы не быть побежденным поверхностным отношением к жизни, или ленью, или раздражительностью. «Диавол никогда не спит, и наша плоть еще не мертва — потому не переставай уготовлять ее к сражению, — говорят святые отцы, — ибо справа и слева тебя окружают враги, не знающие отдохновения». Не успокаивайся, продолжай это светлое сражение, выбирай точные и конкретные цели. Господь — близ. Он поставил рядом с тобой ангела-хранителя, готового оказать тебе неоценимую помощь, когда ты призовешь его. Как можем мы опускать руки, когда Господь все победил, и такой дорогой ценой!

Зачем исповедоваться? Известный анархист Бакунин, открытый враг Церкви, говорил: «Надо исправляться, а не каяться». Для атеиста эти слова могут показаться убедительными. Но ведь и кому-то из христиан может придти в голову такая соблазнительная мысль. Разве недостаточно моего покаяния перед Богом? Ведь Он все видит и слышит. Каков смысл индивидуальной исповеди? Понятно, если речь идет о явно грубых грехах. А так — все чаще можно слышать от христиан-модернистов — достаточно про себя помолиться, слушая общее перечисление грехов священником. И уже появляются приходы, где исповедь перед причастием не является обязательной.

Р.П. Никулин, г. Москва

В советские годы часто ограничивались общей исповедью, хотя далеко не все священники были как отец Иоанн Кронштадтский. Общая исповедь, безусловно, нужна. Она дает нужный настрой и называет главные духовные болезни, о которых многие забывают. Но нужна исповедь и индивидуальная, личная. Потому что у каждого отношения с Богом — личные. Один из лучших способов приготовиться к встрече с Господом, грядущим к нам, — хорошо приготовиться к исповеди. Это таинство — источник благодати и милосердия Божия в течение всей нашей жизни. Бог пославший в мир Сына Своего Единородного, чтобы освободить человека от греха, призывает нас к глубокому покаянию.

Исповедь неразрывно связана с Евхаристией, особенно в нашей Русской Православной Церкви, где прежде причастия необходимо обязательно исповедоваться. «Лучше я свое тело отдам на растерзание псам, нежели Тело Христово недостойным», — говорит святитель Григорий Богослов. Как актуальны эти слова сегодня! В каждом из нас есть эти псы греха, которые должны быть изгнаны прежде нашего соединения с Телом Христовым.

Таинство исповеди и причащения более всего необходимо нам в час нашего исхода. Вся наша жизнь — приготовление к встрече со Христом, ожидание последнего часа, к которому мы должны готовиться день за днем. Одна нераскаянная мысль, говорят святые отцы, порой может все погубить.

Какое утешение знать, что Сам Господь сильно желает, чтобы мы были с Ним там, где новая земля и новое небо, которые Он уготовал для чистых сердцем, то есть для тех, кто не ограничивается поверхностным покаянием (Откр. 21)! Подлинная исповедь — благодатная уверенность, что мы с Господом, и с Ним (в причастии) мы будем идти к смерти без страха, без печали, избавленные от несчастья греха. Христос снова и снова говорит каждому из нас: «Дерзай, чадо, прощаются тебе грехи твои». Сам Христос прощает нас в таинстве исповеди после нашего смиренного покаяния в грехах. Мы исповедуем наши грехи Самому Богу, хотя слушает нас в исповеди человек — священник. Этот человек — смиренный и верный служитель великой тайны, когда блудный сын возвращается к своему Отцу.

Причины зла не следует искать вне человека, говорят святые отцы, но прежде всего в его сердце. И исцеление от зла также исходит из сердца. Потому так важна искренность в покаянии, возможность самой жизнью возвещать о радости освобождения от греха. Только искреннее личное покаяние сообщает твердую решимость переменить свою жизнь.

Разумеется, не все каждодневные грехи, особенно на уровне помыслов, возможно физически назвать священнику при большом стечении исповедников. Но есть особо тяжкие грехи. Сколько бы ни было народа, их необходимо сказать вслух, если они не были исповеданы ранее. После крещения это также необходимо для спасения, как само крещение для тех, кто еще не родился для благодатной жизни. Не напрасно сказано: покаяние — второе крещение. Это таинство имеет столь великое значение для Церкви, что священники могут отложить любые свои обязанности на потом или даже остановить другого рода деятельность из-за недостатка времени — но только не таинство исповеди.

Нашей священнической заботой должно быть прежде всего показать важность личной, индивидуальной исповеди — как личной встречи с милосердным Господом, любящим нас. Мы не должны забывать, что обращение ко Господу, внутреннее покаяние — действие исключительной глубины, которое не может быть замещено ничем другим. Более того, оно не может быть замещено покаянием всей церковной общины.

Протоиерей Александр Шаргунов