Без покаяния нельзя увидеть главные тайны жизни

Слово в Неделю 5-ю Великого поста

В пятое воскресенье Великого поста, посвященное преподобной Марии Египетской, Церковь достигает полноты покаяния. До обращения ко Господу преподобная Мария вела столь знакомый для наших современников «вольный» образ жизни — с самых юных лет. Только если раньше такая жизнь была порицаема, то теперь все чаще этим позором хвалятся — пропагандируют эту клоаку, это злосмрадие греховное, как что-то прекрасное. Кому-то очень хочется превратить всех девушек в Марий Египетских, только без покаяния. С раннего детства начинается соблазн преступного греха. Пресса сообщает о конкурсах красоты для детей, чуть ли не с дошкольного возраста, с таким же восторгом, как о конкурсах юных музыкантов или художников.

У всех навязла в ушах эта песня ревнителей ничем не ограниченной свободы: «Мы не должны отставать от Запада!» Всем хорошо известно, как далеко ушел Запад в этом отношении. И так же должно быть известно, к каким последствиям это с неизбежностью на том же Западе привело. Когда государство потворствует разврату, оно не заинтересовано в сохранении себя как государства. Это и неверующие все понимают, что ядро государства — семья, и с распадом семьи, с разрушением нравственности наступает общественный хаос. Власть денег, корень всех зол, торжество маммоны, диавола — все продается и покупается. Вот типичное интервью у юной порно-звезды в 90-е годы прошлого века: «Вы получаете удовольствие от своей работы?» «Самое большое удовольствие я получаю, когда получаю деньги».

Сатане недостаточно растлить, главное — не допустить покаяния. Для этого создается в обществе атмосфера насмешки над целомудрием, над девством, над верностью в браке, над покаянием. И прежде всего с этой целью в известных средствах массовой информации ведется яростная атака на Церковь. Не удалось ее сжечь дотла, не получилось разрушить изнутри — теперь пытаются смешать с грязью. Что же делать Церкви? Наш долг — возвысить свой голос, бить в набат, взывая к стыду и совести всех, кто хочет сохранить свое человеческое достоинство, заявляя громкий протест. Неуверенность и недоговоренность здесь неуместны. Церковь должна говорить об угрозе человечеству прямым и ясным языком, как это делает Библия. Ибо так совершается болезнь вырождения наций, которое отражается на третьем, четвертом поколении, вплоть до генетических искажений. Здесь покушение на существование всего мира, превращаемого в Содом и Гоморру, и здесь вечная смерть, широкий путь в ад, как говорит Писание.

Церковь не может оставаться безучастной по отношению к тому, что происходит во внешнем мире, хотя бы потому, что это касается ее собственных чад. Если бы с самого начала так называемой «перестройки» мы адекватно реагировали на сатанинскую пропаганду разврата, многое сегодня было бы иным. И сегодня мы должны напомнить всем, кто надеется совместить несовместимое, и каждому, кто дерзает переступать порог православного храма, о как никогда актуальном Сотом правиле VI Вселенского Собора: «Всякий, занимающийся изготовлением непотребных изображений да будет отлучен от Церкви». Они — вне Церкви, они лишены ее молитвы, ее заступничества, ее Божественной силы. Всякий раз, когда они прикасаются к ее святыням, они делают это в суд себе и в осуждение. Вот о чем говорит это Сотое правило.

И мы знаем еще, что грех блуда по разумению Церкви стоит рядом с убийством и идолопоклонством, и на много лет лишает причастия. Если по нынешним ненормальным временам мы не в состоянии во всей строгости исполнить каноны святых отцов, которые никто никогда не отменял, и не может отменить, потому что они продиктованы любовью — да не опалится твоя душа, и да узнаешь ты по милости Божией, чего ты лишаешься, совершая этот грех, — все это может значить только одно: глубина покаяния и плоды покаяния должны восполнять недостаток его продолжительности.

Мы помним из жития преподобной Марии Египетской, как она не смогла войти в храм из-за нечистоты: какая-то непонятная сила препятствовала ей. А этот человек уверенно входит в храм, и ничто не останавливает его, несмотря на все его не менее ужасные грехи. Однако оттого что входит он без покаяния, ему томительно стоять на службе, и он уходит, не дожидаясь конца, и скоро совсем перестает ходить в церковь — буквально не может войти в нее. То же древнее чудо, только в ином печальном варианте, повторяется вновь.

Итак, прежде всего мы должны стать на трезвую почву. Зло должно быть названо своим именем, и вся разрушительная сила греха должна быть правдиво обозначена. Только после этого можно говорить о покаянии, до тех пор оно существует в одних мечтах и воображении. Без покаяния как говорить о самой главной тайне жизни — о Воплощении Слова Божия, и о том, что оно связано с тайной целомудрия? Не представлять ли тем самым для самонадеянных глупцов, как говорит апостол Иоанн Богослов, Бога лживым? Как осмелиться произнести, что за всепревосходящую чистоту Девы Марии даровано всему человеческому роду спасение? С кем поделиться сокровенной мудростью, что личность человека — не только душа, но и тело? Кто услышит и поймет, что тело христианина чисто и свято, и сродно Телу Христову, что оно омыто водою крещения, помазано святым миром, причастно животворящим Христовым Тайнам? Не метанием ли бисера будет обратиться со словами: «Разве вы не знаете, что тела ваши — храмы Духа Святого?» Только когда мы приносим Господу подлинное покаяние, узнаём мы Духом Святым, для чего дано нам тело, и исполняемся решимости до смерти стоять за чистоту, которую имели в телах своих святые мученики и преподобные, приобщившиеся силе Креста Христова и Воскресения.

Без ясного и глубокого различения добра и зла как будет наш Пост Марииным стоянием? Как душа, подобно жене грешнице, которая возлюбила много, принесет плач о себе, о Господе, и о всех, ради кого Господь пришел принять Страдания?

Протоиерей Александр Шаргунов