Помазанник Божий

Слово в день памяти святых Царственных страстотерпцев

Год назад наша Православная Церковь торжественно вспоминала столетие со дня убиения Царя Николая II и его Августейшей Семьи. Но надо, чтобы эта память всегда благоговейно хранилась нами, чтобы мы ясно сознавали, что и как, и почему совершилось тогда, и в свете этого события видели все происходящее ныне с нами, и то, что скоро грядет.

Государь Николай Александрович воспринимается нами сегодня как ангел, посланный Богом на землю накануне апокалиптических бурь в России и во всем мире. Он был дан, чтобы явить образец православного государя на все времена, чтобы показать, чего мы лишаемся, теряя православную монархию. Все перевернулось, все тут же смело. Всякие попытки удержать распад были напрасны. Даже член Государственной Думы того времени либерал В. Набоков вынужден был констатировать, что как только восторжествовала полная законность и справедливость, о которой мечтали либералы, тут-то и началось самое страшное кровавое беззаконие.

Он был Помазанник Божий — по-гречески «христос» — тот, кто подлинно был причастен Царскому служению Христа, кто получил особые благодатные дары для своего ответственнейшего христианского служения. И это проявилось в его смирении перед волей Божией.

Он был духовно Император, мученик, во всех смыслах осуществивший свое мистическое призвание, наиболее кроткий, наиболее угодивший Христу из всех православных государей — именно такой, каким должен быть царь в последние времена. Государь Николай II разделил Голгофу своего народа. Вот почему его прославление нашей Церковью не могло быть отделено от прославления бесчисленного сонма новых мучеников и исповедников Церкви Русской. Мы должны снова подчеркнуть значение, которое Церковь придает пролитию крови. Первые святые были мученики.

Вот тайна отречения от престола последнего святого царя, которое его недоброжелатели постоянно ставят ему в вину: для него не было разницы между долгом христианина, исполняющего заповеди Божии, и долгом государя. Когда в силу страшных обстоятельств («кругом измена, трусость и обман», как записал он в своем дневнике) стало ясно, что он не может исполнять свой долг царского служения по всем требованиям христианской совести, он безропотно, как Христос в Гефсимании, принял волю Божию о себе и о России. Нам иногда кажется, что в активности проявляются воля, характер человека. Но требуется несравненно большее мужество, чтобы тот, кто «не напрасно носит меч», принял повеление Божие «не противиться злому», когда Бог открывает, что иного пути нет. А политик, которым движет только инстинкт власти и жажда ее сохранить во что бы то ни стало, по природе очень слабый человек. Заслуга государя Николая II в том, что он осуществил смысл истории как тайны воли Божией.

Мы не можем сказать, что государь был непрактичный человек. Неслучайно в его правление Россия достигла наивысшего расцвета и наивысшей свободы. Однако, как глубоко и точно отметил один из наших известных церковных историков — «это были последние всплески громадной, но опадающей духовной волны, которая в свое время подняла из ничего русскую землю и дала ей постепенно неслыханное величие и славу». Трагедия заключалась в том, что со все большей силой являлся соблазн следовать по пути Европы с ее освобождением от всех «пут», препятствующих достижению еще большего расцвета и еще большей свободы. «Свободной» России царь становился ненужным.

Это было время, когда в высшем обществе России началось разложение, которое все более захватывало и низшие слои. А они, находясь на самом верху Российской жизни, являли образец, именно образец противоположного — в своем личном христианском и общественном служении.

Вера в Бога и вера в свой народ оказалась сильнее всего, и эту веру не могло поколебать никакое человеческое предательство. В свидетельствах о чудесном заступничестве царственных страстотерпцев обращает на себя внимание то, что во многих случаях благодатную помощь получали люди, которые до этого были равнодушны к судьбе царя и даже участвовали в клевете на него.

Бог избрал самое лучшее. В жертву за Россию был принесен ее цвет: вначале государь с семьей, а потом — все верные Богу, царю и Отечеству. Возможно ли было любить Россию чище, возвышеннее, преданнее, чем они? Они действительно любили ее даже до крови. В этом было глубокое мистическое понимание роли России во всем мире как православной державы и значения единения братских славянских народов.

После убийства царя вся сокрушительная мощь разрушения была направлена именно на Церковь, поскольку просто фактом своего существования, одним своим присутствием, Церковь воздействует на мир — может быть, более, чем своим словом, если она сохраняет подлинность, открывая собою миру невидимое. Мир также со своей стороны воздействует на Церковь, и это воздействие в значительной степени усиливается с устранением «удерживающего» свободного распространения зла, которым, по объяснению святых отцов, является православный царь. Мир поддерживает Церковь или оскорбляет ее, игнорирует ее или, что хуже всего, пытается стать на ее место, подменить ее собой.

Человеческое общество с его простым существованием постоянно находится в поисках какого-то единства. Единство, которое явилось вследствие крушения православной монархии, вначале как единство коммунистического коллективизма, а затем — единство в грехе как норме, завершится в конце концов единством под началом антихриста, «человека беззакония». А единство в Боге, которое в значительной степени обеспечивал царь как хранитель Церкви и веры от внешних угроз, будет все более ослабевать в мире.

Что должны мы делать в этом мире, чтобы отчаяние и ночь не поглотили его совсем? Мы понимаем, что необходимы долгие усилия, прежде чем мир придет к отказу от скептического прагматизма и снова будет найдено понимание роли православного монарха, обеспечивающего удовлетворительные отношения между Церковью — Царством воплощенного Слова, и миром — царством множественности, чающим достигнуть единства, никогда недостижимого без Бога. Это отношение не просто нравственное или юридическое, но то, которое реально связано с Богом. Только так все последствия — моральные, политические и юридические — могут постепенно являться в их подлинном свете.

Это задача непростая. Мы даже не можем быть уверенными, что она разрешится видимым образом, ибо победа добра — сокровенная победа, в то время как «тайна беззакония» торжествует повсюду на поверхности, и мы можем видеть это сегодня с особенной ясностью.

Нередко, особенно после так называемой «перестройки», можно было слышать разговоры о необходимости восстановления православной монархии. Но кому неясно, что прежде чем ставить вопрос о восстановлении православной монархии в России, надо серьезно задуматься о путях восстановления двух главных составляющих ее содержания — нравственности и законной государственности. Иначе ожидание нового царя земного будет путем установления симфонии антигосударства и антицеркви в лице антихриста.

Последние наши святые, такие как праведный отец Иоанн Кроншдатский, предупреждают, что гибель православного царя как «удерживающего» свободное развитие зла, будет иметь апокалиптические последствия для всего мира. Страшные испытания пережила в XX веке Россия и весь мир. Но если не будет покаяния, горшее наступит.

Молитвами святых царственных мучеников и всех мучеников и исповедников Церкви Русской да будет дано нам достойно пройти через новые испытания, устремляясь навстречу грядущему во Втором и славном Пришествии Спасителю нашему Господу Иисусу Христу.

Протоиерей Александр Шаргунов