Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — апрель 2015 г.

Может ли быть священник без работы? В годы гонений, когда закрывались храмы, таких было сколько угодно. А мои знакомые написали мне про одного очень благочестивого православного священника, которого на Украине лишили служения «за его симпатию к москалям». Да что там Украина! Я знаю у нас одного священника, который провинился чем-то сильно перед церковным начальством, и его отправили за штат. Что же ему теперь делать?

О.Н. Гунина, г. Калуга

Говорят: «этот священник без места». Он запрещен — неизвестно, за дело или не за дело. Бывает, что и не за дело. Известно, что иеромонах Сампсон (Сиверс) был чудовищно оклеветан и запрещен в служении. «Если бы не благодать Божия, — писал он, — то можно сойти с ума». Но настоящие пастыри не будут никогда без работы. Разве не сказал Христос: «Жатвы много, а делателей мало. Молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою»? Это относится ко всем временам, особенно к нашим.

Последний настоятель нашего храма святителя Николая в Пыжах (до его закрытия в 30-е годы прошлого века) архимандрит Гавриил (Игошкин) был насильно лишен служения и отправлен в тюрьму. Очевидцы рассказывают, что уголовники, совершившие до этого тяжкие преступления, благодаря отцу Гавриилу с покаянием обращались к вере, и камера, в которой он находился, по выражению одного заключенного, стала скорее походить на монастырь. Мы знаем, что многие пастыри нашей Церкви прошли путь такого пастырского служения. И многие своей смертью засвидетельствовали перед другими истину благовестия Христова. Смерть? Но «кровь мучеников — семя Церкви». И молитва христианина за убивающих его открывает небо для безбожников и для гонителей. Подобно тому как молитва первомученика архидиакона Стефана открыла небо Савлу, будущему первоверховному апостолу Павлу. Такая же сила была у молитвы преподобномученицы великой княгини Елизаветы, когда озверевшие палачи сбросили ее в Алапаевскую шахту. Несомненный факт: молитвами новых мучеников и исповедников Российских открылась жизнь во Христе многим молодым людям, родители которых были не в состоянии дать им веру.

Какая, по Вашему мнению, сегодня скрытая — как бы не явная, но, может быть, самая опасная — духовная угроза для нашего времени? И какое влияние она оказывает на Церковь, неизбежно проникая в нее? Ведь все мы приходим в Церковь из того же самого мира.

В. Носков, г. Нижний Новгород

Церковь Христова всегда «свята и непорочна» и не имеет «скверны, или порока, или нечто от таковых» (см. Еф. 5, 27). Но мы знаем, как искажена Церковь, и мы сами, многие из нас, более или менее сознательно участвуем в этом искажении. Мы знаем, как гонимы христиане не только в первые века, и не только в двадцатом веке, как продолжают убивать Тело Христово. Все говорят о христианах. А кто говорит о Церкви? Если о Церкви не говорят, то не говорят и о Христе. Но Церковь Христова — это общение христиан друг с другом. И отрицать это — значит отрицать Христа. Церковь — это совершенно новое общение.

Мы являемся христианами только когда по мере действия в нас Святого Духа соединяемся со Христом. И мы являемся Церковью, когда по мере действия в нас Того же Духа ищем истинного общения друг с другом. Если этого нет, мы — мертвые члены в Теле Христовом. Мы пребываем в истинном общении друг с другом только когда ищем спасения, воскресения всех живущих в нашем Отечестве, всех людей на земле. Без этого все только «индивидуализм» — мне уже не раз приходилось писать об этом — главная и смертельная болезнь нашего времени, даже если это «благочестивый индивидуализм». Ибо индивидуализм — это антиобщение, антипричастие. Это антицерковь, это антихрист, анти-Христос, это анти-Бог, ибо Бог — это Троица, любовь и общение. Индивидуализм — это смерть, это ад, это диавол.

Дорогой отец Александр! Благодарим Вас за новую книгу «Культура и антикультура». В ней, между прочим, Вы снова даете точную оценку творчества Ницше — одного из главных лжепророков нашего времени. Мне кажется, трагедия этого философа заключается в том, что он изо всех сил стремился к истине, и в то же время решительно отвергал истину, когда она начинала приоткрываться ему. «За всю историю был только один христианин, — пишет Ницше, — и он умер на Кресте». Что Вы скажете об этих его словах?

Зинаида Нечаева, г. Москва

Это верно сказано, но только отчасти — как все, что может говорить умный и совестливый человек, не знающий Бога. Да, христианин — это, в конце концов, тот, кто призван стать светом, в котором нет никакой тьмы. Но только Христос — свет, который светит во тьме, и тьма не может объять его. Вы помните эти слова Евангелия, звучащие среди Пасхи.

И оттого что Христос — первый и единственный христианин — умер на Кресте, миллионы и миллиарды людей становятся христианами — теми, кто исповедует себя перед Крестом Христовым первым из грешников. Теми, кто сподобляется узнать, что Христос умер их смертью и воскрес, и это Воскресение, вечная жизнь с Богом, принадлежит теперь и им.

В Псалтири, которую мы постоянно читаем, особенно Великим постом, много говорится о врагах, об избавлении от них. Что это такое? Мне батюшка объяснил, что речь здесь идет о врагах невидимых — о духовно враждебных нам падших духах. А что касается людей — мы должны любить всех без исключения. Знаю, что это заповедь Христова. Но разве у Самого Господа не было на земле врагов?

Н.И. Кулагина, г. Ростов

Вся жизнь христианина — сражение. И Господь сподобляет Своей Крестной славы всех идущих Ему вослед. Можно подумать, что у Христа нет врагов, кроме как во аде. Но мы слышим, что у Него есть враги на земле. Всякий грех есть вражда против Бога. Покаяние дарует мир с Богом. Но есть сознательное избрание пути греха и организованного сопротивления Богу. Пусть христиане не удивляются, что у них много врагов. Но враги Христовы будут подножием ног Его, как сказано в Писании. В этом смысл истории. Когда Его враги будут сокрушены, а значит и наши враги сокрушены, придет Победа, будет дарована нам навеки жизнь, которую мы получим Крестом Христовым и Его Воскресением во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Первосвященники, книжники и фарисеи — кажется, с ними все понятно. Сам Христос многократно говорит им: «Горе вам, лицемеры!» Но почему же народ, столь чудесно облагодатствованный любовью Христовой, кричит: «Распни Его»?

А. Друганин, г. Пушкино

Да, в описании Евангелия, особенно от Марка, порой создается впечатление, что сам народ совершает суд над Господом. Этот народ, эти люди не знали бы, что ответить завтра, если бы их спросили, почему они кричали: «Не Его хотим, но Варавву!» Они действуют, руководствуясь инстинктом, они охвачены страхом, они кричат перед страшной неизбежностью происходящего.

Но в этом суде принимают участие и немало других людей, таких, как жены-мироносицы, как Симон Киринейский, возвращающийся с поля, как юноша, который «завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк. 14, 51—52). Те, кто почти ничего не мог сделать, присутствуя в этой толпе.

Разве не так было у нас в минувшем веке, когда при одобрении или равнодушии народа взрывали храмы и расстреливали священников? Разве не так — и еще на большей глубине — раскрывается зло в двадцать первом веке? Как ведем себя мы в этой толпе, мы, непосредственные свидетели Страстей Христовых, происходящих сегодня? Знаем ли мы, сознаем ли в этой безымянной толпе, за кого мы кричим?

Почему ученики не узнают сразу воскресшего Христа?

С.А. Минеева, г. Пенза

Снова приходят к нам дни, когда Церковь радостно возвещает всему миру о Воскресении Христовом. Тот, Кто прекрасней всех сынов человеческих, был предан смерти и теперь, прекраснее всех, возвращается к жизни. Он — Живой! Слыша эти слова, мы должны хорошо понимать их смысл. Воскресший Христос — Тот же, каким Его знали ученики, но Он уже не посреди их как раньше, Он уже не является им прямым образом. Переход через смерть преобразил Его. Вхождение в мир Воскресения превратило Его в новое творение. Вот почему, когда Он является ученикам, они не узнают Его сразу. Они узнают Его только верой.

Воскресший Христос уже не Тот, каким Он был до Крестных Страданий. Может быть, кто-нибудь думает, что у Него те же глаза, тот же взгляд, то же величие и та же простота, те же одежды, тот же голос, те же движения. Но это не так. Теперь, по воскресении, Он реально присутствует среди Своих, но это присутствие может быть увидено только верой. Невозможно увидеть Христа нашими глазами, невозможно услышать Его голос, прикоснуться к Нему, взять Его за руку. И тем не менее Он здесь. Он может общаться с нами, мы можем общаться с Ним. Он может отдавать Себя нам, мы может отдавать себя Ему. Вот во что дано нам веровать. Вот то, что мы призваны возвестить в это утро вместе со всеми верующими в Него.

Наши храмы переполнены в пасхальную ночь. Крики радости исходят из наших сердец. Но это не означает, что наша вера чиста как кристалл и что она всегда будет проста и легка как у младенцев. «В этот день, — говорит Христос, — вы не спросите Меня ни о чем». Но пройдет немного времени, и у кого-то из нас могут появиться вопросы. Вера не есть неподвижная реальность. Она может расти, и она может умаляться. Она может быть пламенной, она может становиться хрупкой. Обратим внимание, что в первые часы, в первые дни, когда Христос дал знамение Своего Воскресения, никто из Его учеников не поверил тотчас же, что Он воскрес. Ученики приходят к вере не сразу. Некоторые вначале просто отказывались поверить. Это должно ободрить многих из нас. Это должно дать нам лучше понять, что наша вера — Божественный дар, который мы должны постоянно испрашивать, что она живая реальность, и нормально, когда она проходит через охлаждение, через бури, через колебания и вопрошания.

Рано утром жены-мироносицы отправились ко гробу, узнаем мы из Евангелия от Луки, и обрели камень отваленным от гроба. Они вошли и не нашли там тела Господа. Какова была их реакция? Они не воскликнули: «Христос воскрес!» Нет, «они не знают, что думать», — сказано в Евангелии. Потребовалось слово ангела, напомнившего им о том, что говорил Христос, чтобы их вера пробудилась. «Вспомните, что говорил Он вам, находясь в Галилее: подобает Сыну Человеческому быть предану в руки человеков грешников, и в третий день воскреснуть». После этого пасхальный свет коснулся их. Они поняли, что произошло. Что же было дальше? Когда жены-мироносицы возвестили ученикам о том, что они пережили, те не отвечали как люди, расположенные верить чему угодно. Напротив. Слова жен-мироносиц показались им «пустыми». Пустыми! Так написано в Евангелии.

Тем не менее Петр отправился ко гробу. Он сам захотел удостовериться в услышанном. И вот, он «пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему». Петр по-прежнему не верит в воскресение. Он спрашивает себя, что это значит. Но он придет к вере, и через несколько дней мы увидим его проповедующим среди толп народа. «Мы, апостолы, — скажет он, — свидетели всего, что Иисус совершил в Иудее и Иерусалиме. Они убили Его, повесили на древе. Но Бог воскресил Его в третий день».

Радуясь пасхальной победе, будем славить нашего Бога и благодарить Его за то, что Он избрал нас быть верующими в Него в этом мире отступничества и неверия. Вера в воскресшего Христа — дар. Да будет этот дар сохранен нами. Вера в Воскресение Христово — дар, который мы должны возделывать. Да будет дано нам бодрствовать над ним, чтобы вера наша возрастала. Вера в Воскресение Христово — дар, который зовет нас жить уже теперь воскресшими, «устремляясь к горнему, а не к земному».

Да будет дана нам благодать быть всегда такими же, как в эти пасхальные дни. Вера в Воскресение Христово — дар, который мы не должны ревниво хранить лишь для себя. Это дар, который мы должны давать другим. Да будет дано нам, как первым ученикам Христовым, дерзать возвещать миру нашу веру. Христос воскрес. Он во веки Живой. И мы живые, если живем в радости и мире, которые Он дает Своим Воскресением.

Протоиерей Александр Шаргунов