Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — январь 2016 г.

Мы знаем о Первом и Втором Пришествиях Христа на землю. Совершая праздник Рождества Христова, Церковь, естественно, размышляет и о Его Втором Пришествии. Но в Священном Писании есть как бы намек и на третье Его Пришествие. В Откровении говорится о праведниках, которые не поклонились зверю: «Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет» (Откр. 20, 5). Только праведники? А где в это время будут находиться остальные люди? Что это значит? Кто же эти праведники и когда наступит их «тысячелетнее царство»?

Василий Ковров, г. Барнаул

Ложное толкование этого места Откровения — ересь «хилиазма», осужденная Церковью. «Тысячелетнее царство» — время от Первого до Второго Пришествия Христова.

В праздник Рождества Христова Церковь не может не свидетельствовать о двух пришествиях Господа. Как мы готовились к Первому — празднику Рождества, так готовимся и ко Второму. Первый раз Христос пришел на землю, и жил среди людей. При Втором Пришествии Он вернется во славе и дарует нам переход, поставляющий нас рядом с Ним, — в истине, которая не от мира сего. При первом Его явлении Бог входит в человеческую жизнь. При втором — откроется в полноте приглашение Божие человечеству войти в Божественную жизнь. Можно сказать просто: Своей любовью Бог приходит разделить с нами нашу жизнь. В ответной любви мы принимаем Его, и уготовляем себя к тому, чтобы разделить Его жизнь.

Праздник Рождества Христова — радость о новом состоянии человечества. В личности Сына Божия соединились Божественное и человеческое естество. В Нем совершается брак человечества с Богом. Отныне не существует ни малейшего разделения между Богом и человеком. Во Христе они едины по существу. И оттого что это так, все становится иным. Недостает слов человеческих и ангельских, чтобы выразить эту тайну. Наша надежда превосходит всякое разумение. Всегда существует искушение умалить это единство. Но всегда сопротивление ему — Сам Христос.

Наши молитвы соединяют сегодня наступление дня Господня в Его Рождестве с надеждой Его Второго Пришествия — нашего спасения. Да дарует нам всесильный Бог мужество идти путями правды навстречу Господу, потому что наше призвание, когда наступит Страшный Суд, — Царство Небесное. Потому в праздник Рождества Христова Церковь возвещает не только о Первом, но и Втором Его Пришествии, которое будет намного прекраснее Первого. В Первом содержится смысл наших страданий и смерти, во Втором — венцы Царствия Божия. Во время Первого мы видим Его повитого пеленами в яслях, во Втором Он явится со славою, «одеяйся светом, яко ризою». В Первом — Он несет наш крест, презирая поношения. Во Втором — Он явится как Победитель со множеством воинства небесного и всем спасенным святым человечеством.

Праздник Рождества Христова возможен только в свете Пасхи. Мы прославляем родившегося в Вифлееме Младенца, приносящего радость всему миру, Того, Кто грядет даровать всем любящим Его — рождение в Божественную жизнь. И уже сейчас дается некоторым предвкусить то, что будет дано всем. В этом смысле святые отцы говорят о третьем пришествии Христовом — о том, которое бывает между Первым и Вторым. В нем обретают упокоение те, кто познал Господа. При Первом и Втором Пришествии нас не было. При Первом Он явился на земле и жил с людьми. Это было время, когда согласно Его свидетельству, «и видели Его и возненавидели Его» (Ин. 15, 24). А при Втором Пришествии — «всякая плоть увидит спасение Божие» (Ис. 52, 10), и «воззрят, нань, егоже прободоша». Третье пришествие сокрыто — только избранные видят его в себе и их души узнают тайну спасения.

Вифлеемские ясли — знамение, но что оно значит, если не рождение Бога в нас? Мы должны укрыться в вертепе нашего сердца, забыть себя, чтобы поклониться Богу. Подлинный вертеп — место, где Христос рождается в нас, и таким образом мы становимся сынами Божиими. Подлинный вертеп — превечное лоно Отца, где рождается Слово, от Которого Оно исходит. Есть радость Господа, пробуждающегося к жизни в ночи Вифлеема. Есть радость Слова, рождающегося в вечности в лоне Отца. И есть радость Христа, сияющая в наших сердцах. В этом вертепе сияет Солнце. И христианин может сказать: в глубине моего сердца — Солнце, которое не всходит и не заходит. Подлинное Солнце, освещающее храм Апокалипсиса — то же самое Солнце, что освещает сегодня наши храмы, наши сердца, «внутренняя души моея». Оно может сиять в глубине сердца, как сияло в подземном вертепе Вифлеема, ибо «родился нам Спаситель мира», как свидетельствует надписание на месте Рождества, окруженное лучами, исходящими из всех концов вселенной. Рождество не есть явление, принадлежащее прошлому. Это не имело бы к нам отношения. Но нам надо узнать нашу собственную тайну. Осознать, что мы есть, потому что Он поистине для каждого из нас — спасение. Он поистине Мессия, Которого человечество ждало и всегда ждет, чтобы придти к своему завершению. Всякий человек нуждается в Нем, чтобы подлинно совершиться. Он родился, чтобы привести к сокровенной истине всякого человека. Он — «свет истинный, просвещаяй и освящаяй всякого человека, грядущаго в мир». Однако хотя солнце сияет своей красотой для всех, его никогда не увидит слепой. И взор неведения не заметит его лучей. Христос зовет нас созидать эту жизнь в нас. Бог стал человеком, Слово стало плотию. Жизни непрестанной молитвы недостаточно, чтобы проникнуть в тайну уничижения Бога, в которую «желают проникнуть ангелы».

В Первом Пришествии Он пришел во плоти (1 Ин. 4, 2) и в немощи. В третьем промежуточном Он приходит в Духе и силе. Во Втором Он придет во славе. Святые отцы говорят о промежуточном времени, как о пробуждении веры тех, кто старается сегодня жить согласно требованиям Евангелия — во свидетельство принятия в нашу повседневную жизнь пришествия Божия. Им ведом смысл жизни, страданий и смерти, они сами — свет мира.

Святой Иоанн Предтеча — больший из рожденных женами, величайшая личность в Священном Писании, в человеческой истории. В чем его величие, которому мы, простые люди, могли бы поучиться? И почему Христос говорит: «Меньший в Царстве Божием больше его»?

Е. Горева, г. Казань

Святой Иоанн Предтеча — образ и образец человека, который направляет всю свою жизнь на служение и проповедь Тому, Кто грядет. Он отдает в своем служении все в себе Тому, о Ком Он возвещает: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин. 3, 30). Слово Архангела Гавриила к Пречистой Деве в Благовещении таинственно передается в Ее приветствии младенца, которого носит праведная Елисавета. Он трепещет от радости. В некотором роде он пляшет, как богоотец Давид, прежде своего рождения. И вот ответ на Ваш вопрос: «В чем его величие, которому мы, простые люди, могли бы поучиться?», «что нам делать?»

К этим толпам, стекающимся к нему в надежде очищения через крещение, которое он совершал в Иордане, святой Предтеча обращается с обычными, понятными всем без исключения требованиями. Как актуальны они всегда, и особенно сегодня, и как непросто оказывается для человеческого сердца достигнуть того, что заключено в словах пророческой простоты!

Что же нам делать? У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же. Кто-нибудь, наверное, мог требовать от мытарей, сборщиков налогов, чья деятельность была связана с корыстью и вымогательством, оставить это занятие, как недостойное, — святой Креститель требует исполнять его честно. И то же самое он говорит воинам: никого не обижайте и довольствуйтесь своим жалованьем, какие бы деньги вам ни предлагали, не совершайте насилия. Кажется, слишком простые и не особенно духовные слова, но не забудем никогда, что их говорит первый из людей, кому дано было созерцать тайну Пресвятой Троицы. И эти слова, оказывается, могут стать решающими для судеб народа и человечества.

Здесь, как и во встрече еще не появившихся на свет младенцев Спасителя и Предтечи, — тайна рождающейся Церкви. Это знамение, что нам дано блаженство слышания Бога, и праведная Елисавета говорит: «Блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа» (Лк. 1, 45). Поистине, «меньший в Царстве Божием» больше всей ветхозаветной праведности, потому что он сподобляется приобщиться блаженству Самого Бога.