Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — апрель 2016 г.

У меня вопрос о чистой и нечистой совести. Все, наверное, помнят слова поэта: «Да жалок тот, в ком совесть нечиста». И преподобный Максим Исповедник говорит, что совесть — вещь нужнейшая. Но особенно понятным становится нам это Великим постом, когда мы идем к Пасхе Господней. Какими добрыми делами должны мы загладить наши бесчисленные недобрые дела, чтобы приблизиться к ее свету «с непосрамленным лицом»? Сколько бы я ни старалась быть лучше, каждый день убеждаюсь в том, что по существу ничего не меняется. Я не имею в виду грубые грехи, но прежде всего то, что в нашей молитве «на сон грядущим» изо дня в день повторяется. Например, превозношение, осуждение, самолюбие, зависть. По совести говоря, разве это не грубые, не грубейшие грехи? Сам факт этого бесконечного повторения не свидетельствует ли, что речь идет о бездне, которая не имеет дна?

Л. Трофимова, г. Краснодар

Слово Божие постоянно напоминает нам, что крещение есть обещание Богу доброй совести, спасающее нас Воскресением Христовым (1 Петр. 3, 21). Да, на нашем пути к Богу есть преграда, которую Спаситель хочет убрать. Эта преграда — нечистая совесть. Никто не может избежать этой преграды. Она становится порой хронической болезнью. Что значит иметь нечистую совесть? Иметь нечистую совесть значит чувствовать себя виноватым, быть недовольным собой, потому что мы не в ладу с нашей совестью, потому что мы не достигаем того нашего подлинного «я», в котором заключен образ Божий. У нас нет согласия с самими собой, мы чувствуем себя несчастными. Мы сознаем себя связанными, мы находимся в неестественном положении, даже если это не перешло у нас в комплекс неполноценности.

Заметим попутно, что эта нечистая совесть может прекрасно сосуществовать с другим состоянием совести, когда мы очень довольны собой, лучше сказать, исполнены самодовольства. Эти два состояния нечистой совести — две стороны одной и той же преграды. В обоих случаях мы видим себя в зеркале нашего «я», подобно мифологическому Нарциссу. Если мы начинаем любоваться собой, мы превозносимся. Если мы не можем ничем себя оправдать, мы погружаемся в беспросветное уныние: мы осуждаем себя, казним себя и не видим никакого выхода. Нечистая совесть — состояние самого глубокого несчастья, причину которого мы не всегда способны осознать. Внутренне мы ощущаем себя, как евангельская согбенная женщина: мы ничего не видим, кроме приближающихся к нам чьих-то ног, и не различаем идущего к нам Господа.

Надо, чтобы Спаситель пришел к нам и восставил нас. И Господь приходит, чтобы возложить на нас руки, то есть излить на нас Духа Святого, от Отца исходящего, Который наполнит наши сердца и сделает нас свободными (Ин. 8, 32). Господь обращается к нам, постараемся услышать Его! Он не требует от нас, чтобы мы принесли Ему наши добрые дела, но прежде всего мы должны поставить перед собой другое зеркало и изнести себе другой суд. Нам необходимо увидеть Господа. Он — Единый Судия — совсем не такой, как мы воображаем. Судить для Него значит восстановить правду. И только Он один может это сделать. Он праведный Судия, потому что Он — Спаситель. А нечистая совесть — это неправедное состояние души. Мы созданы по Его образу, но как этот образ в нас искажен! Господь приходит восставить нас, Господь приходит освободить нас. Он говорил уже с нами через пророков: «Милости хочу, а не жертвы». Потому мы должны предать себя всецело Его милосердию, и наши сердца наполнятся Им. Мы начнем видеть ясно, мы обретем способность идти решительной поступью путем заповедей Божиих, то есть путем любви, в которой заключено все, что есть в жизни. Наша совесть нечиста, потому что мы забываем, что быть христианином значит жить и действовать в согласии с Духом Божиим, с дыханием любви и истины.

Вот для чего дается нам этот Великий пост. Каждый из нас должен приготовить в своем сердце путь Господу. Когда наша совесть становится нечистой, будем изо всех сил противостоять вражьему искушению. Оставим страх, скрывающий от нас лик Христа, — в Нем одном будем искать наше оправдание. Мы — пленники, ждущие освобождения. Мы — грешники, не теряющие надежды на прощение. Отбросим всякое уныние. Святые отцы говорят, что когда мы сосредоточены на себе, мы пытаемся сами творить свою жизнь, как если бы мы были Творцом. Когда наше сердце стеснено и наша совесть нечиста, устремимся к высшему суду, который совершает Христос, — единственный Спаситель, единственный Кто любит людей. Не существует иного праведного суда — суда спасения, кроме Его любви.

В Евангелии есть описание искушения Господа после принятия Им Крещения во Иордане. Это описание заканчивается словами: «И, окончив все искушение, диавол отошел от Него до времени». О каком времени говорит Евангелие? Какое отношение имеет это к нашей жизни?

Г.И. Анасенко, г. Рязань

Весь путь Христа с самого начала — искушение. И путь каждого христианина по дару Христа, в надежде на победу, одержанную Им, — таков же. Не напрасно говорят святые отцы: «Неискушен — неискусен».

Мы видим, как Господь восходит к Своему Кресту в убийственном Иерусалиме. Пройдя через Великий пост, в течение которого мы готовились к Страстной седмице, мы призываемся увидеть весь Его путь. То, перед чем мы будем скоро предстоять, уже было с самого начала в Назарете. Тогда враги Христовы выгнали Его вон из города и возвели на вершину горы, поставив перед пустым пространством, чтобы сбросить вниз. Можно удивляться, каким образом этой своре, вооруженной, наверное, как в Гефсимании, мечами и дрекольями, удалось взять Господа. Где же были Его ученики? Что они сделали, чтобы защитить своего Учителя? Эта засада прообразовала Его оставленность в Гефсимании. Господь совершенно один. Петр, Иаков и Иоанн оставили Его.

Нельзя не видеть сходства между Крестными Страстями и началом общественной деятельности Господа. В пустыне Он уже встретился с пустотой. На крыле храма сатана искушал Его: «Бросься вниз». Но самую бездонную пустоту Господь ощутит, когда у Него будет впечатление, что Отец Небесный оставляет Его одного — упасть с высоты Креста. «Но Он, пройдя посреди них, удалился». Он пошел дальше. Это означало, что Его Крестный путь уже начался. Господь следует этим путем в молчании, не жалуясь на тяжесть его. Здесь твой путь, христианин, здесь Бог зовет тебя всегда и особенно в эти дни. Пусть каждый из нас последует за Господом. Будем знать, что Бог ждет нас впереди на дороге в Эммаус.

Но что должны делать мы, чтобы обрести этот путь Воскресения? Наш путь — шествие в ночи. В ночи веры. В ночи Иисуса Христа. Как важна ночь в жизни Господа! В ночи ангел возвещает пастухам о рождении Сына Божия. В ночи Господь умирает на Кресте среди полудня, когда мрак покрывает всю землю. В самой темной ночи, потому что Господь проходит через оставленность Богом и людьми. И в самой светлой ночи, когда Он восстает из гроба. Он воскресает из мертвых. Воскресение всегда будет самой великой тайной. В нем — полнота нашей жизни. Но наша надежда до конца будет искушаема бездной неизвестности. Мы в ночи, преображенной светом Пасхи. Ибо «свет во тьме светит, и тьма не может объять его».

Я помню, в институте, где я училась в советские годы, был предмет «научный атеизм». Преподаватель объяснял студентам, что в христианстве, как и в других религиях, женщина занимает униженное положение. Тогда я была еще далека от веры, и то, что нам преподносили, казалось убедительным. В самом деле, аргументация «научного» атеизма строилась не на пустом месте. Известно, насколько бесправна была женщина по отношению к мужчине в древности, и не только в древности. Отголоски этого слышны и сегодня. Мы знаем реакцию на подобное отношение к женщине «феминисток» разного толка во все времена, и особенно сегодня. Но разве Сам Бог, пришедший в мир через Пречистую Деву, не дает ответа человечеству, где оно может обрести спасительное равновесие в этом вопросе? И как дорого для нас, христиан, что за Божественной литургией — самым великим и самым таинственным делом, которое совершается на земле, — первая молитва, которую возносит Церковь после пресуществления Святых Даров, обращена к Божией Матери.

Надежда Лосева, г. Москва

Церковь говорит о тайне женщины и о красоте этой тайны. Именно в христианстве мы можем видеть высшее выражение женского гения. Есть прекрасное слово поэта: «Спасибо тебе, женщина, за то, что ты женщина». Одним принятием этого дара женщина обогатила наш мир и внесла полноту истины в человеческие отношения. Но там, где первая Ева пала, соблазненная сатаной, Пресвятая Дева — вторая Ева — явила верность Богу. Сегодня в мире, где хотят уничтожить разницу полов, христианки — матери и девы — предстательством Пречистой открывают нам особое призвание и красоту женщины. Попытка устранения различия полов на самом деле означает не утверждение равенства мужчины и женщины, а сатанинское покушение на достоинство Божия творения. Женщина осуществляет мужчину, так же как мужчина — женщину. Но это происходит в красоте различия и в восполнении друг друга. Человечество не должно допустить разрушения этой сияющей красоты, открывающей нам, что такое человек.

Принесем благодарение Богу за великие чудеса, совершенные женщинами. Когда-то «белые платочки тихие» спасли нашу Церковь от полного истребления. И будущее Церкви в третьем тысячелетии будет во многом зависеть от женщин. Мы, несомненно, увидим рождение новых чудес от Господа через женщину. Сатана и здесь попытается приступить со своим искушением вроде «женского священства», как это мы наблюдаем уже в иных западных конфессиях. Но дар женщины — «в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1 Пет. 3, 3). И женское служение начинается в сокровенном раскрытии этого дара.

Но умеет ли мужчина всегда принять этот дар? Мы оказываемся в самом сердце преображенной благодатью любви. И мы видим в Божией Матери совершенный образ будущей Церкви, дело Церкви торжествующей. Мы призваны глубже войти в тайну Пречистой, чтобы увидеть, чего Господь ждет от нас, чтобы Царство Божие уже сейчас открывалось нам — и не только за Божественной литургией.

Протоиерей Александр Шаргунов