Ответы на вопросы читателей журнала «Русский Дом» — август 2016 г.

Дорогой отец Александр! Спасибо Вам, что в своих публикациях Вы терпеливо даете ответы о том, что такое христианская вера, и как она связана со знанием. Разумеется, не только научным. Увы, массовое невежество, кажется, порой непобедимо. Сколько бы ни объясняли, что многие великие ученые были не менее великими в вере, всегда находятся те, кто утверждает, что вера — это для людей неграмотных, мало просвещенных, живущих слепым доверием и суеверным страхом, с готовностью броситься в пустоту, в безвестность. Человек, говорят они, должен верить только в самого себя, в свои собственные силы. Не такова ли позиция большей части средств массовой информации, в особенности либеральной? К сожалению, эта тупая агрессивность может действовать и на недавно пришедших к Церкви людей, еще нетвердо стоящих на ногах, не знающих благодатно Бога. Не следует удивляться, что атеизм становится все более агрессивным. Недавно в Москве состоялся учредительный съезд «Атеистов России». И многие естественно воспринимают это как возрождение «союза воинствующих безбожников», прославившегося своими подлыми деяниями в 20—30-е годы прошлого века. Возникает вопрос, может ли человек придти к вере, прежде чем он узнает сугубую благодать — одним своим от Бога данным разумом? Ведь не секрет — все люди в известном смысле «фомы неверующие».

А.И. Белочкин, г. Москва

Разумеется, вера не есть прыжок в пустоту, в черноту ночи. Она отвечает, прежде всего, главной глубине человеческого существа. И мы знаем, как великие ученые говорят: «Несмотря на все достижения науки, мы нуждаемся в вере в Бога, ибо наша вера в самих себя имеет свои пределы». Наша потребность в Боге не основана на страхе. Человек нуждается в вере, как он нуждается в хлебе, в воде, в воздухе. И несравненно больше.

В человеке есть все определяющее чувство необходимого высшего присутствия. Только им объясняется все наше существование и наша жажда знать, что есть в истоке всего. «Ты не искал бы Меня, если бы ты Меня не нашел», — говорит Господь через тех, кто однажды встретил Его. И вера простого некнижного человека, может быть, не так глупа, что ее иногда можно не слушать. Простые люди могут видеть то, что великие умы не могут заметить (некнижные апостолы, святитель Спиридон Тримифунтский, преподобные Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Силуан Афонский, блаженные Ксения, Матрона и бесчисленное множество «простых» прославленных Церковью святых).

«Человек — религиозное животное» — вы слышали такое определение человека? А святой Василий Великий говорит: «Человек это животное, которое получило повеление стать богом». Человек всегда такой. Несмотря ни на какую видимость, ни на какое забвение, ни на какое отступничество, он остается таким.

Доказательство этому — в том, что человек создает идолы, если он не поклоняется истинному Богу. Его идолами могут быть деньги, слава, «наука, которая все объясняет», идеология, наркотики, «секс» и т.д. Он идет к гуру и к карточным шулерам, он становится суеверным, он никогда не хочет быть лишним и последним.

Недавно я получил такое письмо: «Мне было 18 лет, когда я доверился одному молодому врачу. Я совсем не думал о Боге. Он ввел меня в свою оккультную среду. Я был поражен неистовым атеизмом этих людей. Они постоянно говорили о Боге, сражаясь с Ним и отрицая Его. Я понял, что эта постоянная борьба против Бога была своего рода признанием Его существования. Кто будет терять время, сражаясь против того, чего нет? Так странным образом я нашел Бога, Который привел меня к покаянию».

Вот почему вслед за апостолом Павлом мы утверждаем, что Бог может быть познан с помощью естественного света человеческого разума, исходя из тварного мира. Вера не иррациональна. Она есть познание через видимое. Но требуется увидеть эти знамения.

Однако эта власть разума ограничена: она хрупка в исследованиях и затемнена грехом гордыни. К счастью, на помощь разуму приходит Откровение. Христианская вера опирается также на факты (явления невидимого мира) и в особенности на свидетельство апостолов, которые принесли миру Благую Весть, жертвуя своей жизнью. Апостол Иоанн Богослов, очевидец Божественных тайн, пишет в своем Первом послании: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение — с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом. И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна» (1 Ин. 1, 1—4). Евангелие сегодня очень подробно и полно разъяснено. Оно направляет нас к явлению Христа всем апостолам. Речь идет не о частном событии, но об официальном, если можно так выразиться, откровении ответственных лиц Церкви. Они все — здесь, включая апостола Фому, самого сомневающегося и самого требовательного: «Я хочу не просто видеть Христа. Мои глаза могут быть жертвой галлюцинации. Нет, я хочу вложить мой перст в место, пронзенное гвоздями. Я хочу вложить мою руку в прободенное копием ребро. Я нуждаюсь в том, чтобы несомненно убедиться что это Тот Самый Христос».

Христос терпеливо ждет восьмого дня, чтобы дать возможность Фоме убедиться во всем. С апостолами происходит всецелая перемена — от страха к радости. И перечитывая Евангелие, мы сознаем, насколько мы должны быть признательны апостолам за то, что они прошли через глубокое сомнение, прежде чем стать убежденными верующими. Они сомневались, и они видели, чтобы сегодня мы могли веровать, не видя.

Вера это не наивность. Она опирается на доказательства, которые никогда не являются очевидностью научного типа. Они скорее напоминают уверенность любящих друг друга людей, видящих знаки, которые только они одни понимают. Бог не навязывает Себя нам. Он любит нас, и Он хочет ответа любви. Он открывает Себя тем, кто ищет не столько знаки, убеждающие их разум, сколько весточки высшей любви, на которые они готовы ответить.

Потому вера есть безоглядное доверие Слову Божию, несомненность, с которой Бог обращается к нам через исполненные высшей утонченности и разумности страницы Писания. Какое значение имеют неясные места, которые на самом деле есть не что иное, как приглашение искать Бога дальше.

Особый свет проливает на это Божия Матерь. Ее верность Богу подвергается глубокому испытанию. Ее вера укрепляется жизнью, не имеющей отдохновения. Веровать, что Она будет Материю Спасителя действом Духа Святого, веровать, что праведный Иосиф все поймет и будет участником замысла Божия, веровать, что Бог позволит Своему Сыну родиться в пещере для скота, веровать, что Крест — орудие позорной казни — будет составной частью спасения мира. Как могло это все совершиться даже для самого святого на свете человека без мучительных сомнений? Только просвещением свыше.

Вера не есть просто сладкий покой от несомненности принятых от Бога даров. Она — постоянное принятие Бога, неколеблющегося в Своем Слове. Когда апостол Иоанн Богослов увидел с апостолом Петром гроб Господа пустым, Писание сообщает об этом предельно кратко: «Он видел и веровал» (Ин. 20, 8). Он уверовал, не потому что тела Господа не было там, а потому что вспомнил, что Господь говорил им прежде Своей Крестной смерти и Воскресения.

Итак, вера предполагает прежде всего благодать Божию. Наше доверие должно быть освящено Божественной святостью Духа Святого, Который делает очевидными слова в Священном Писании, написанные для нас, когда зов любви Господней достигает наших сердец. Готовы ли мы услышать это благовестие Божие? «Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною», — говорит Христос (Ин. 10, 27). Бог требует от нас только одного — быть внимательными к Его голосу. Остальное Он совершит. Бога не придумывают, Его нельзя придумать, Он открывает Себя, свидетельствуют все святые. Не мы первые отдаем себя Ему, Он отдает Себя нам. Вот почему мы должны испрашивать веру.

Иногда можно слышать: «Тебе дана вера, а мне — нет». Ответ на это прост: «Чего ждешь ты, чтобы начать просить об этом даре?» Чудо совершается: верующий — не видящий — становится в конце более чем видящим. Он, можно было бы сказать, становится ясновидящим, если бы это слово не было связано с магией и эзотеризмом. Он становится сверхвидящим, потому что невидимый мир внезапно открывается ему. Так было с апостолом Фомой. Он больше чем видит Христа, Он верует и узнает несравненно большее, чем можно увидеть телесным зрением. Он не говорит просто: «Да, Господи! Ты живой, мне дано доказательство этого». Он падает ниц перед Спасителем и восклицает: «Господь мой и Бог мой!» Это значит: «Твое воскресение — знамение, что Ты Бог». В эту минуту он больше чем видящий. Он — верующий, которому в полноте открывается невидимое — Божество Христа.

Великая радость, которую переживают все обретшие веру, заключается в том, чтобы увидеть мир по-иному. Они стоят потрясенные, узнавая сокрытый лик мира. Все обретает новый смысл. Все творение являет присутствие Божие: каждая капля дождя, каждый узор травинки, каждое любящее сердце. Мы хотим видеть Бога — для этого надо только открыть глаза. Он ждет нас повсюду.

Вера — это чудо! Но она имеет три главных требования: прежде всего молитву, в которой мы просим смиренно Бога видеть свет Духа Святого, чтобы Он сделал наши глаза способными видеть, несмотря на окружающий нас мрак. Затем старание научиться тому, что является содержанием нашей веры — как не удивиться порой невежеству многих ходящих в храм, которые действительно веруют, но так мало знают о своей вере! Как любить Христа, если мы не знаем Его благовестия? И, наконец, жизнь согласно вере, ибо вера должна быть воплощена. Святой праведный Иоанн Кронштадтский писал одному неверующему: «Как можете Вы жить без веры? А имея веру, не живете согласно ей?»

На одном из сайтов в интернете прочитала недавнее заявление небезызвестного Збигнева Бжезинского, который общаясь с нашими учеными по проблеме ПРО, заметил, что «он не видит ни одного случая, в котором Россия могла бы прибегнуть к своему ядерному потенциалу, пока в американских банках лежит $500 млрд., принадлежащих российской элите. Вы еще разберитесь, чья это элита — ваша или уже наша. Эта элита никак не связывает свою судьбу с судьбой России. У них деньги уже там, дети уже там». Нужны ли еще какие-то комментарии к подобным заявлениям, которые, вероятнее всего, соответствуют действительности? В земном плане все понятно. Но Вы ведь стараетесь любые ситуации оценивать с духовных позиций. Как Вы прокомментируете это? Откуда у человека, созданного по образу Божию, такая жадность и жестокость? Почему Бог попускает быть такому в стране, где миллионы людей с трудом выживают и где многие из властей предержащих называют себя православными?

М. Колосова, г. Балашиха, Московская обл.

Бог создал человека свободным. Бог попускает быть многому. История знает, до каких глубин может раскрываться зло в мире, отпавшем от Бога. И Господь говорит, что прежде кончины мира злу дано будет раскрыться до конца. А лицемерие — одно из худших проявлений зла, одна из определяющих черт «человека беззакония». Мы помним вопиющее лицемерие и злобу тех, кто славился постоянным нарушением Закона, когда они обвинили Господа в преступлении исцеления в субботу и вынесли Ему смертный приговор. Господь постоянно обличает видимость молитвы, лицемерие веры, оторванной от каждодневной жизни, соблазн тех, кто слывет благочестивым, у кого имя Божие все время на языке, но чьи поступки не соответствуют красивым речам.

Наконец, глядя на то, что совершается в мире, особенно в последнее время, снова и снова понимаешь, насколько глубоко и точно определение апостола, что «корень всех зол есть сребролюбие».

Протоиерей Александр Шаргунов