Какая страшная ответственность в исповедании веры

Святые отцы говорят, что священство — это добровольное мученичество. Иными словами, это всецелая самоотдача Богу и людям. Но как может человек грешный, немощное создание, состоящий из плоти и крови, достигнуть такого совершенства? Тем более в мире, где общая атмосфера духовности и нравственности так стремительно падает.

В. Юрнаев, г. Курск

Ответ может показаться неожиданным. Но он единственно истинен. Такой самоотдачи возможно достигнуть самим служением. Божественная литургия, тайна и источник богословия, соединяет Евхаристию со священством. Евхаристия — таинство, жертвенное приношение Отцу Небесному. Священство — служение, которое вводит нас в это служение приношения. Все мы призваны жить на большей глубине, согласно нашему призванию. Это значит, что вся наша жизнь должна стать живым приношением хвалы Богу. Чтобы стать этим приношением, мы должны войти в дар Евхаристии Христовой. Один старый, почтенный священник говорил незадолго до своей смерти: «Быть священником, значит устремляться к тому, чтобы быть способными сказать: «Сие есть тело мое» и «сия есть кровь моя»».

Христос призвал все отдать Богу, Отцу и Сыну в Духе Святом. Мы все это прекрасно знаем, но как мы сопротивляемся этому! Мы неспособны отдать все, но Господь ждет, что мы отдадим Ему только одно, то, что всего нам дороже. Он ждет отдачи Ему нашей свободы, нашего слова: «Да будет воля Твоя». Господь может сделать нас святыми, но при условии, что мы отдадим Ему нашу свободную волю, ибо Бог предлагает нам свободный выбор. Спасение предлагается, никогда не навязывается.

Таинство Евхаристии — это благодать приношения. Мы учимся в нем открытости Богу, принятию Его, преданию себя Ему. В Евхаристии мы узнаем, что значит умирать для себя, чтобы жить в Боге. Красота и величие этого таинства с исключительной силой открывается нам в Великий Четверг. Все, не только священники, призваны к священническому служению. Но все верные будут царственным священством, если в ответ на дар Божественной литургии, принимаемый ими от священника, станут служителями радости, которая Крестом приходит всему миру. Церковь не может остаться без иерархического священства, также как она не может остаться без причащения.

Священник — человек Евхаристии, но не ради собственной славы, а ради того, чтобы дать народу Божию возможность стать царственным священством. В таинстве рукоположения священник принимает из рук епископа Тело Христово со словами: «Прими Залог сей, о нем же истязан будеши в день Страшного Суда».

Мы живем во времена, когда средства массовой информации нападают на Церковь и высмеивают все святое. И священники, монахи, все любящие Господа призваны явить миру, что они самые счастливые на свете люди, потому что избраны Христом, чтобы всем передать благовестие спасения. Смысл священства — святость. Этой святости трудно достигнуть. Но мы причащаемся Святых Христовых Таин, мы причастны ей. Невозможно для нас опускать руки, оттого что тяжелы бремена. Испытание скорбями всегда было в Церкви временем самых великих возможностей. Мы не должны отказаться от просвещения мира, оттого что мы гонимы этим миром. Наш единственный ответ тому, что происходит сегодня, — святость нашей жизни.

Церковь свята приобщением Христу, но также своими святыми, всеми, кто устремляется к святости. Мир окажется безоружным только перед лицом святости. Будем реалистами среди сегодняшнего небывалого распада мира, но не будем слушать лжепророков, кричащих о духовной несостоятельности Церкви и уже почти требующих ее запрета. За многие годы служения на приходе и преподавания в духовных школах, я был свидетелем непрестанного обновления Церкви, приходом в нее молодых людей, которые были приведены к ней Господом. Как всякий христианин, они имели свои немощи и недостатки, но дух их горел радостью приобщения Христову дару, апостольской решимостью, желанием святости.

Пророчества о будущем Церкви определяются надеждой на ее священство. Среди нынешних бед наш народ — как спелая жатва, которая ждет быть собранной для Христа. Но где достойные жатели? Надо прежде всего, как заповедует Христос, молиться Богу, да пошлет нашему народу истинных делателей на жатву Свою. Нет сомнения, что если бы все священники шли путем верности Господу даже до смерти, то духовное лицо нашей страны скоро бы преобразилось. Достойно и праведно быть священником при условии твердого обещания исполнить это служение свято.

Священниками не становятся так, как становятся начальниками или специалистами в каком-либо деле. Никакое внешнее обновление, никакие реформы не будут иметь смысла, если нет любви ко Христу, к тайне священства. Что будет значить наша жизнь без этого? Сколько священников разных поколений встретили мы на своем пути: все они учили нас молитве, учили смирению Христову, неизреченной милости Боговоплощения. Все эти священники всю жизнь служили Божественную литургию. Вне сомнения, не все было у них чудесным, но они исполняли свое служение с благоговением и верностью Богу. Через них, по-человечески говоря, можно было видеть Христа. Это казалось невероятным!

Мы имеем благодать совершать каждый день Божественную литургию, которая есть источник и вершина нашего служения. Мы имеем благодать чаще других причащаться Святых Христовых Таин и принимать прощение от Господа. Я хотел бы здесь сказать, что ни один из тех священников, которых я знал, ни разу в жизни не выразил сожаления, что пошел путем служения Господу. Почему мы, священники, так счастливы? В чем наш секрет? Вне сомнения, в том, что Христос, Тот, кто умер и воскрес, ведет нас с Собой туда, где нет конца Его любви. Хорошо всякий раз всем, кто причащается Святых Таин, возносить молитву за священников. Чтобы мы всегда, до последнего своего вздоха, были служителями Христовыми. Чтобы по образу Господа, умывшего на Тайной Вечери ноги Своих учеников, мы могли смиренно и верно совершать служение, которое Он вверил нам в день нашего рукоположения.

Я знаю одного молодого человека, который, придя к вере, загорелся решимостью посвятить всю свою жизнь Богу. Он даже развелся с женой, с которой недавно вступил в брак. Вначале, по чьей-то рекомендации, он стал прислуживать в Новодевичьем монастыре, а потом скоро — наверное, слишком скоро — ему предложили принять постриг. Судя по всему, для него открывалась «блестящая» перспектива служения в Церкви. Но потом что-то случилось. К тому же, он жил не при монастыре, а дома. То ли он влюбился в кого-то, то ли еще что. Постепенно угасал в нем первоначальный огонь. Он стал скучать за богослужениями. Все кончилось тем, что он оставил монашеский постриг и диаконский сан и вступил в брак с другой женщиной. Имел ли он право на такой шаг? Или ему следовало, несмотря на бескрылость и безвдохновенность, уныло продолжать идти путем, который он когда-то так самоуверенно и радостно начал?

Ю.И. Пономарева, г. Москва

Искушения в христианской, тем более, в монашеской жизни могут быть самые серьезные. Искушения, как известно, даются не для того, чтобы они могли преодолеть нас, а чтобы мы преодолели их. Но прежде следует не забывать предупреждения Господне: «Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить?» (Лк. 14, 28—30).

Эта притча подчеркивает великие трудности, которым подвергают себя решившие следовать за Христом. Это продолжительное предприятие, и надо суметь идти до конца. Христос никогда не стремился разрекламировать этот путь, искусственно создавая психоз успеха вокруг Себя. Он не скрывает рискованности предприятия, Он подчеркивает его опасность, сразу же останавливая искусственный пыл, как если бы дезертирство во время пути было хуже, чем если бы мы вовсе не начинали идти. Это должно бы заставить нас серьезно задуматься о тяжести оставления веры, в то время как она должна быть вольной и сознательной. Перестать следовать за Господом после того, как мы начали этот путь, хуже, чем если бы мы не знали Его никогда.

Какая страшная ответственность в исповедании веры! Лучше было бы сразу от этого пути воздержаться. Прежде чем стать христианином, сядь и спокойно поразмысли.

«Или какой царь, идя на войну против другого царя, — дает другой еще один образ Спаситель, — не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство просить о мире» (Лк. 14, 31—32).

Эти две притчи — о строительстве башни и о победе на войне — неотъемлемая часть «восхождения в Иерусалим». Два повествования параллельны, в них преподается один и тот же урок, чтобы никто его не забыл: христианская жизнь — это строительство и сражение. Два рискованных предприятия, требующие рассудительности и упорства. Два предприятия, требующие предвидения и собранности. Мы должны сесть и поразмыслить! Исполняем ли мы этот завет Христа? Находим ли время, чтобы задуматься о своей жизни, о своих занятиях? Мы, умеющие вести счеты и расчеты, предвидеть многое в наших человеческих делах, останавливаемся ли мы время от времени — наедине или вместе с другими, — чтобы разобраться, действительно ли совершаются человеческие дела согласно требованиям Христовым? В этом цель постоянного испытания нашей жизни — все видеть, обо всем судить, всегда действовать, молиться — в свете Евангелия.

Если мы терпим поражение, мы должны начать как бы сначала. Что должны мы делать, чтобы не жить на поверхности самих себя и всего? Размышление — секрет глубокой и подлинной жизни. Господь заповедует нам не жить поверхностно. И для этого необходимо прежде всего просвещение свыше. Для того мы и молимся, чтобы Господь открыл нам ум к разумению самого главного.

Одна молодая женщина, мать большого семейства, перегруженная работой, сказала мне однажды: «Есть дни, когда я испытываю потребность остановиться, сесть на десять минут и поразмышлять, и посвящая этому часть своего времени, я не теряю, а выигрываю его». Слово Христово предельно ясно: «Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником».

Эти слова как заключение двух предыдущих притч. Вот для чего надо «сесть и поразмыслить»: за Христом невозможно идти с легкостью. Кто не готов идти до конца, пусть лучше не начинает. Отвергнуться себя в наших привязанностях, отвергнуться своей собственной жизни, отвергнуться наших благ — любовью Христовой. Приглашение к этому полному самоотвержению, к этой нищете — не совет, предназначенный для некоторых «супер-христиан», священников, монахов и монахинь, как это думают иные. Это условие христианской жизни для каждого, говорит Господь. Это необходимо, чтобы стать простым учеником Его.

Протоиерей Александр Шаргунов