Террор

Лондон и ничто

Роман Вершилло

 

После июльских террористических актов в Лондоне журналисты и комментаторы оказались не столь беспомощны как прежде. Огромную услугу им оказал режиссер Стивен Спилберг, который только что выпустил на экраны свой новый фильм "Война миров" по Г. Уэллсу. Все вдруг вспомнили, что события катастрофического романа происходят в Англии, и в том числе в Лондоне. И вот уже "Русский журнал", не мудрствуя лукаво, публикует на первом месте главу "В Лондоне" из "Войны миров".

Некоторое сходство и в самом деле есть. Террористы – это нелюди, инопланетяне, которые убивают любого человека, человека из толпы, человека как такового. И при этом террористы ничего не говорят своим жертвам и не вступают ни в какие переговоры. Верно и то, что бомбисты вооружены передовыми технологиями убийства и обмана. Замечательно точно схвачено в романе Уэллса то, что с террором никто не знает как бороться, и остается лишь надеяться на изменение климата или на обычную земную плесень, которые освободили бы человечество от могучего кошмара.

Из сравнения событий в Лондоне с сочинением столетней давности можно извлечь уроки, хотя и непонятно, как это знание применить на деле. Гораздо важнее то, в чем "Война миров" совершенно не похожа на разворачивающуюся "войну с террором".

Герберт Уэллс был романтиком по своему творческому методу, и для него существование двух миров, враждебных или просто параллельных друг другу, было основным способом понимания окружающей действительности. И как это не похоже на современный либерализм, который давно преодолел всякую романтику и находится в стадии декаданса!

Сегодня либеральная картина мира не допускает существования двух миров, а значит, отсутствует основная предпосылка сознания, здорового или больного - безразлично. Более того, либерализм не верит в существование иных миров, даже если эти миры существуют у него под носом и больно напоминают о себе.

Здоровое христианское сознание понимает, что такое земной мир, потому что знает об иной – вечной – жизни. И даже больное сознание Уэллса содержит в себе какое-то объяснение, потому что верит во множество миров, чуждых друг другу.

С другой стороны, мы живем в мире безнадежно глобальном, а это означает, что есть один, и только один, непонятный мир. В этом смысле глобализация была победой Запада, в том числе над Россией и над самим собой, но это победа пиррова, потому что она сделала невозможной какое-либо объяснение войны и мира. Уже по одной этой причине "война против терроризма" может окончиться победой, но не может окончиться осмысленной победой.

После терактов в Москве, Нью-Йорке, Мадриде и Лондоне человечество должно осознать, что либерализм предлагает не "Новый мировой порядок", а узаконенный беспорядок. Образцами такого "законного беспорядка" могут служить: эвтаназия, легализация абортов и клонирования, легализация наркотиков, проституции и порнографии, разрешение однополых "браков". Во всех этих случаях преступления не перестают быть преступлениями, а лишь формально обозначаются в законе, как допустимые.

Отказавшись от диктатуры смысла и нравственных ценностей, либерализм впредь будет вынужден мириться с властью бессмыслицы и безнравственности. Эту власть над западным (и не только западным) обществом и осуществляют сегодня террористы и преступники.

Либеральная вселенная – это как бы уже мир "после конца света". Из него изъяты те ценности, которые только и заслуживали названия ценностями: вера в Бога, семья, целомудрие, долг, уважение к старшим. Либерализм отнимает власть у этих норм и, сам того не осознавая, отдает власть в руки любому авантюристу. Ведь указанные ценности составляли иерархию смыслов, где каждый смысл поддерживал другой. Отсюда в традиционном обществе пользу приносил даже тот член общества, который всего лишь лицемерно или вынужденно исповедовал эти принципы. В нашем мире даже искреннее следование принципам не гарантирует от вреда.

Так происходит оттого, что из иерархии смыслов изъят основной стержень, и ценности – прекрасные сами по себе – лежат, рассыпанные в беспорядке. Поэтому мы имеем то мировое правительство, которого заслуживает один только либеральный декадент. Это вообще не строй, а беспорядок, где власть захватывает тот, кто в наименьшей степени человек. Это власть нелюдей, где идет соревнование за отдаление от человека, бывшего когда-то неподвижной мерой всех вещей.

Все вместе это означает, что война миров невозможна, и на повестке дня вообще не стоит вопрос: как исправить положение. Конечно, и в наше упадническое время возможны окончательные решения и "великие события". Но это решения ошибочные и события преступные.

Так, например, "оранжевые революции", каждая сама по себе, борются не с тем или иным государством, а ниспровергают государство как таковое, и все государства в отдельности. И "великие" идеи нашего века воюют и будут воевать не с какой-либо верной мыслью, а с мыслью как таковой, поскольку они отрицают личное сознание в принципе.

И несмотря на это мы продолжаем сталкиваться с благодушными рецептами:

Нет порядка? Так навести порядок!

Нет иерархии ценностей? Создать иерархию ценностей!

Нет государства, разрушен общественный строй? Вернуть и то и другое.

А ведь такого рода "создания" были бы творениями из ничего, и это, как мы понимаем, не находится во власти человеческой.

Террористические акты и та роль, которую они играют в глобализации, являются грозным предвестием. Но, пожалуй, еще более устрашающим следует считать то, что у христиан нет и не может быть "окончательных решений" для того мира, который лишен сознания, порядка и смысла.