Христос воскресе из мертвых,
Смертию смерть поправ,
И сущим во гробех живот даровав!
1. Удар из-за завесы
В дни празднования Святой Пасхи Интернет-сайт "Русская линия", причисляющий себя к православным изданиям, опубликовал статью игумена Кирилла Семенова "В притяжении Розанова. К 150-летию со дня рождения".
Автор не скрывает восторженного отношения к юбиляру, "ворвавшемуся на небосвод русской мысли подобно яркому и стремительному метеору", к "неукротимой розановской мысли".
Так, последняя и откровенно антихристианская книга Розанова, прерванная его смертью, красиво названа в статье игумена "пронзительной по искренности лебединой песнью".
Лебедь, метеор, рано оставшийся круглым сиротой неукротимый мыслитель – весь этот эпический дым воскурен "Русской линией" отрицателю Христианской Церкви и ненавистнику Иисуса.
Игумен Кирилл Семенов призывает верующих любить Розанова, а его слабости великодушно прощать.
Вызов Иисусу Христу, пронзивший игумена Кирилла Семенова своей искренностью, игуменом же прощен, как будто речь идет о личном грехе Розанова против Семенова.
Призывая верующих полюбить предмет своего увлечения, игумен приводит ходатайство Священномученика Гермогена Тобольского Святейшему Синоду о "предании Розанова анафеме за то, что он воспевает гимны священным блудницам, проповедует разврат, превозносит культ Молоха и Астарты, осмеивает евангельское учение о высоте девства, восхваляет язычество с его культом фаллоса, извращает смысл монашества и клевещет на него, и издевается над духовенством".
Имея желание "сказать только самое главное о том, чем более всего взволновал читающую Россию этот ни на кого не похожий мыслитель", автор статьи смело формулирует это главное.
"Ни до Розанова, ни после него – никто в России не говорил печатным словом так пронзительно, последовательно и предельно жестко не только об "исторической" Церкви, но и о Самом Христе".
"Предельно жестко" - то есть с беспредельной ненавистью - в адрес нашего Господа говорили и до и после Розанова. Например: "льстец оный" (Мф. 27:63), "злодей" (Ин. 18:30). Говорили и говорят и печатным словом – например, Авраам Шмулевич в газете "Седьмой Канал", цитирующий Маймонида: "Иисус из Назарета, который воображал, что он Машиах, и был казнен по приговору суда". Отличие в том, что сказавшие эти исполненные последовательной злобы к Начальнику жизни слова не стали потом предметом защиты и оправдания со стороны православных игуменов на страницах православных изданий. Вот это, пожалуй, можно квалифицировать, как то, чего доселе не было - и не только в России, но и вообще на земле.
"Не стоит его пугаться", - успокаивает верующих игумен.
Да мы и не испугались. Только у нас вопрос: если "ни на кого не похожий мыслитель" начал бы "последовательно и предельно жестко" выражаться не о Христе, а об игумене Кирилле Семенове, стал бы игумен Семенов с чувством затаенного уважения, переходящего в любовь, излагать вехи жизни и творчества этого субъекта?
Смог бы он бестрепетно и академично перечислить хулы на своих родителей в публикации, посвященной юбилею автора ругани?
А Христос все стерпит - так, что ли?
Но мы не стали бы комментировать возмутительный антихристианский выпад "православного информационного агентства", если бы одна характерная черта нашего времени не резала глаза в статье игумена.
С академическим увлечением введя читателя в творческий путь богохульника и перечислив его основные книги, Семенов заключил –приведем еще раз его слова - "ни до Розанова, ни после – никто в России не говорил печатным словом так пронзительно, последовательно и предельно жестко не только об "исторической" Церкви, но и о Самом Христе".
Это выдающееся в глазах игумена достижение юбиляра на последующих страницах опуса комментируется необходимыми пояснениями и ссылками.
Но вот что привлекает внимание.
"Предельно жестко" - фраза из лексикона сегодняшних политкорректных СМИ. Означает: в пределах допустимого, в рамках заповедей толерантности и плюрализма, хотя и на грани, но - не переступая их. "Предельно жесткой риторикой" называют обычно откровенную ругань какого-нибудь западного лидера в адрес "стран-изгоев" и их руководителей.
Штамп "жестко" на либеральном сленге означает разрешенную религией "прав человека" жестокость и человекоубийство.
"Жесткое решение администрации Буша по Ираку", "жесткие действия НАТО в бывшей Югославии". Кассетные бомбы, сброшенные на мирных жителей, взорванные монастыри, изнасилованные монахини. "Жесткими, но адекватными действиями президента Ельцина" был назван Белым Домом расстрел из танковых пушек беззащитных гражданских лиц в здании Российского парламента.
Но если дело касается ущемления "Human Rights", меньшинств, свободы слова, - то не говорят о "жесткой риторике", а говорят об оскорблении чувств, дискриминации, уголовном преступлении. Ибо это – за пределами толерантности. Попробовала бы ведущая "Эха Москвы" Ольга Бычкова назвать чьи-нибудь публичные высказывания о "жидах, погубивших Россию" не оскорблением, а, употребляя новояз Семенова, "предельно жесткой риторикой в адрес евреев".
Для верующего издевательство над Христом – беспредельное и запредельное преступление. А для Семенова слова "солнце больше может, чем Христос, и больше Христа желает счастья человечеству" и тому подобные кощунства Розанова – суть слова "предельно жесткие".
То есть: жестокие, но – оправданные.
Говорят ли про уголовника-педофила, что он поступил с ребенком "предельно жестко"? Нет. Но так говорят про спецназ, обезвредивший террористов.
Такова лексика этой статьи. Вот еще пример.
Описывая "злую, но такую пронзительную по искренности и безысходности" последнюю книгу Розанова и обильно цитируя при этом как христоборца, так и его исследователей, Семенов называет, наконец, все собранные в ней богохульства - "этими беспощадными розановскими инвективами". Вместо омерзения – пиетет. Не поношения, но – розановские инвективы.
Из "размышлявших о феномене Розанова" у игумена весомые цитаты. "Розанов - богоборец, осмелившийся поднять голос против Самого Христа". Поднял, "по всеобщему приговору", "бунт против Христа". "Вступил в конфликт с христианством, – штудирует игумен, - которому делал все более и более горькие упреки. Обличал он христианство в том…" И так далее.
Как это важно для Семенова, для "Русской линии" - в чем "обличал" какой-то сукин сын Христианство.
Как будто Христианство – следование за Христом - может быть предметом "обличений", как будто у Христианства имеется показная личина и злая суть.
Вся эта ситуация очень напоминает двор первосвященника Каиафы.
Прорцы нам, Христе, кто есть ударей Тя?
Тогда первый удар Господу нанес церковнослужитель – слуга архиерейский. И закрывая Ему лице, пакости деяху.
А сейчас удар Христу наносят принадлежащие Православной Церкви люди. Они закрываются от Него и от своей совести либеральной лексикой и академической отстраненностью, за завесой которых издевательство над Христом не кажется им преступным.
Они предательски ударили Его политкорректным, доброжелательным и теплым представлением "любознательному читателю" того, кто сурово травил Христа, кто "пронзительно, последовательно и предельно жестко" деял Ему пакости.
2. Лютый Озирис
Поднявший голос против их Господа – не кто-нибудь, а – Василий Васильевич. Юбиляр. "Его слабости нужно преодолевать и великодушно прощать ему", - учит игумен, как будто речь идет о насоливших нам соседях по садовому участку, а не о досадителе Спаса мира. "А за его искренний зов к Богу и редкостное сострадание человеку – его, Василия Розанова, можно только любить. Нельзя не любить"
Любить, значит должны. Нельзя не любить.
Эта апология Розанова в Церкви устами священнослужителя коррелирует с другим подобным явлением современности – апологией Григория Распутина в Церкви. В этом смысле статья Семенова очень схожа с книгой Т. Гроян о "Григории Новом", изданной в 2000 году и продававшейся на Православной ярмарке в Москве. Та в своей защите старца постоянно ссылается на книгу дочери Распутина Матроны, методично выбирая из нее описания сверхъестественных случаев и опуская описания блудодеяний. Семенов же, процитировав в своем опусе негативные высказывания Лосева, Флоренского и Бердяева, обошел молчанием главное. Бердяев пишет: " самые поразительные мысли он говорил вам на ухо, приплевывая… Розанов был врагом не Церкви, а самого Христа". Незадолго до смерти он шепнул на ухо Бердяеву: "Я молюсь Богу, но не вашему, а Озирису, Озирису".
Привел бы игумен это место, и ясно стало бы неискушенному читателю, какого бога проповедует сей бес. Но игумен обошел Озириса молчанием, совершенно так же, как Гроян – твердые свидетельства Матроны о блудных падениях старца.
Однако же, игумен предлагает любить не "зов к Богу", не "сострадание к человеку" – качества, которыми, по версии Семенова, якобы обладал богоборец. Нет. Игумен требует любить самого Розанова, личность, "осмелившуюся поднять голос против Самого Христа". Если это маловажная слабость, которую надо великодушно прощать – значит, маловажной является для такого "великого человека" Личность Христа.
Но Евангелие учит обратному. Отношением к Личности Христа только и определяются все человеческие личности, великие и малые. "Болен был и посетили Меня, наг и одели Меня" (Мф. 25).
Хороша "слабость": ненависть ко Христу.
Слабость сатаны.
Изложив богохульства Розанова, Семенов описывает мучительную смерть любимого им автора, причем заостряет внимание читателей "Русской линии" на предсмертном призывании Розановым Христа Воскресшего и напутствии его церковными Таинствами.
Мы не собираемся обсуждать здесь глубину покаяния христоненавистника. Его личности Бог Судья, и напрасно игумен Кирилл берет на себя суд над Розановым. Примирился он с Церковью или нет – знает Бог. Это не наше дело. Господь сказал: не судите.
Не наше дело вникать в то, что нацист Кальтенбруннер перед казнью в Нюрнберге примирился с Христианской Церковью. Это – дело его совести, это – дело его родственников. Предсмертное покаяние не меняет сути его деятельности на посту начальника Главного управления имперской безопасности Рейха. Наше дело – удаляться от дел тьмы.
В данном случае – от подлежащих анафеме творений сочинителя Розанова, а также - от толерантности к духу злобы на Христа, демонстрируемой как манифест любви к человечеству со стороны людей, носящих имя учеников Христовых.
"Христос в глазах Розанова вовсе не единосущен Богу" - привел ценное свидетельство игумен. "Бог поселился во мне", - вещает кощунник.
Кто же поселился в нем?
Среди "грусти, нежности и грязи" в его душе поселился бес.
Я сознательно не буду комментировать непристойные описания в статье Семенова учения развратника, о которых, по слову Апостола Павла, "срамно есть и глаголати" - пассажи о "сфере плотских, половых взаимоотношений" и "половом акте, акте приобретения целомудрия", о том, что "совокупление есть никак не меньше, нежели прообраз Рая, Небесного Царства". Погружая читателя в этот срам, игумен приглашает: "но послушаем самого Василия Розанова".
Понимает ли игумен, воспроизводя непотребства, что словосочетание "половой акт" взято русской безбожной интеллигенцией из жизни животных и для нормального человека непроизносимо?
"Без духовных лиц, которые почти ничего не понимали в его проблематике, ему было скучно", - свидетельствует о развратнике Бердяев.
Вонмем бреду сексуального маньяка – призывает устами священника православный Интернет-сайт.
Однако нам недопустимо вникать в это бесстыдство - не только из-за его неприличия, но также и потому, что оно меркнет перед той пощечиной, которой сайт и лично игумен заушили Господа Иисуса.
Поклоняясь Распятому, православные христиане с Разбойником благоразумным исповедуют: "Распялся еси мене ради, да мне источиши оставление; прободен был еси в ребра, да капли жизни источиши ми, гвоздми пригвоздился еси, да аз глубиною страстей Твоих в высоте державы Твоея уверяемь, зову: Живодавче Христе, слава кресту, Спасе, и страсти Твоей".
В то же время другие православные христиане, опубликовав интродукцию в развратные и христоненавистнические сочинения В.Розанова, заявили, что "преодолеть этот лабиринт надлежит каждому, кто идет ко Христу".
Или Ему не больно? Но Он говорит: "что Мя биеши?" "Горе тому, кто соблазнит единого от малых сих, верующих в Мя".
Когда Христос окровавленной душой сходит во ад, Церковь ликует: днесь ад, стеня, вопиет! Изнемогает смертная держава.
А игумен вещает о "драматизме положения", "пронзительной искренности и безысходности" "порицателя христианства" и увлеченно цитирует вопли изнемогающей смертной державы. "Попробуйте распять солнце",- транслирует Семенов голос ада - "и вы увидите – который Бог". "Виною всему – Христос, Который – есть тьма, брошенная на землю".
В то время, как любящие Христа поклонялись Обезвредившему нашу смерть - Своею Личною смертью и Даровавшему нам ценой Своей Собственной крови и муки – Вечную жизнь, игумен приглашал читателей с помощью "литературно-философского" наследия В.Розанова "возвратиться к самому коренному вопросу нашей жизни, вопросу, которым сам Розанов мучался до последнего вздоха - что есть для нас Христос и Его Церковь?"
Нашей жизни – это чьей? Нашей, что ли?
Тогда напомним православному агентству и иноку, что коренной вопрос нашей жизни решен однажды и навсегда. Возвращаться к его решению вновь, хотя бы даже и в компании Розанова и игумена Кирилла мы не станем, как не возвращается к выбору жениха обвенчанная мужу жена, если не желает стать прелюбодейцей.
Мы – христиане.
Христос для нас – Путь, Истина и Живот.
Но очевидно, не один Розанов мучается, вместе с Пилатом вопрошая Истину: что есть истина?
Беспощадные, говорите, инвективы? Пронзительные по искренности?
Да, Христос, точно, терпя дерзость распинателей, просит пощады от нас: "и ждах соскорбящего - и не бе, и утешающего – и не обретох".
Горе не пощадившим Его и их популяризаторам.
3. Об исповедании Христа
Целью христианской жизни является – угодить Христу.
Ну как, "Русская линия", угодила Христу публикацией кощунств в честь 150-летия кощунника? Призывом со своих страниц любить человека, заявившего, что "во Христе прогорк мир", угодила Христу?
Христос сказал: "иже аще исповесть Мя пред человеки, и Сын Человеческий исповесть его пред ангелы Божиими. А отвергийся Мене пред человеки, отвержен будет пред ангелы Божиими" (Лк. 12:8-9).
Ну что, "Русская линия", исповедала Христа популяризацией клеветы на Него "ворвавшегося на небосвод русской мысли" беса?
Сделанное на Пасху 2006 года игуменом Кириллом и "Русской линией" хуже, чем показ "Кода да Винчи".
© Общественный Комитет "За нравственное возрождение Отечества"