Бремя серого человека

Алексей Каноныкин

Глобализация - это легкая и прочная связь. Однако я не сделаю открытия, если скажу, что глобализация воспринимается современным человеком как некоторое бремя. И свидетельством тому стойкое обаяние антиглобализма. Так совсем недавно западный колонизатор, устав от бремени белого человека, мечтал покинуть Индокитай и Алжир.

Существуют разные пути преодоления глобализма, но, даже на первый взгляд, верных путей между ними нет. Главным образом, избавления от бремени человек добивается, делая всемирные связи все более легкими и прочными. Современный человек ненавидит общение с себе подобными, и при этом старается сделать общение как можно более легким.

Но сегодня человек уже не в состоянии сделать эти связи более всеобщими: весь мир открыт и доступен вплоть до малейшего закоулка. В этом и состоит та обреченность, которая ощущается даже в непринужденной атмосфере Интернета.

Полтора столетия назад железные дороги воспринимались не как связи, а как узы. Об этом писали Преосвященный Никанор и Константин Леонтьев. Можно было подумать, что причина этого - техническое несовершенство паровозов. Но вот мы совершенно рафинировали средство передвижения: подняли его в воздух,- и превратили сообщение между различными точками пространства в ту самую зловещую суету сует.

Всяческая суета в виртуальном пространстве уже и вовсе происходит без сопротивления материала. Но информация начинает отягощать человека еще более, чем технология добывания огня трением.

Глобализация могла казаться увлекательным приключением, пока не вся земля была исследована, охвачена сознанием человека. Сегодня Колумбы и Кортесы, должно быть, не поехали бы в Индию, даже если бы им предложили бесплатные путевки.

Однако могут заметить: если я могу в любой момент легко оказаться в любой точке своего дома, это скорее удобно и приятно. Почему же это не так на самом деле?

Да, дом - это совершенный образ мира, но дом отличается от вселенной в одном важном отношении: у него есть окна, через которые можно смотреть, и двери, через которые можно выйти.

Вселенная, с точки зрения неверующего человека, мир без окон и без дверей. Осветить этот мрачный дом может только надмирная цель - Истина.

Новый мир заражен клаустрофобией, и причина этого очень важная и внутренняя. Современный человек, хозяин неуютного дома, испытывает чувство замкнутости и закрытости - не от чего иного как от самого себя. Человеку некого винить в том, что в одиночестве ему страшно, а в толпе неуютно.

Современный мировой порядок ищет выход из этого опасного положения. Мир хотел бы спастись, став не самим собой, а кем-то другим: предать, изменить, но измениться.

Горожанин мечтает о деревне, и крестьянин о жизни в городе. Бедный хочет стать богатым, а богатый - кем-нибудь еще... И это то же самое, как задыхаться - и все сильнее и сильнее затыкать себе нос и рот.

Французские фермеры протестуют против безрассудной всемирной торговли скотом, потому что эта открытость приводит к тому, что эпидемии распространяются мгновенно по всему миру. Французы говорят: "Не надо ввозить к нам скот из Великобритании и Аргентины, мы сами способны прокормить Францию, и этого довольно". Это разумное предложение для разумного мира, но настоящее положение дел - неразумное. Французы хотят жить в другом мире, но его нет.

Городская культура все более уничтожает культуру деревенскую, народную. Глобальная культура поглощает частную. И об этом горюют ООН и Юнеско, африканцы и американцы. Сокрушаются больше всех те, кто разрушает это противопоставление.

ООН занимается охраной вымирающих народов и видов животных, но само ООН есть средоточие того мира, который их уничтожает.

То есть происходит нечто поистине удивительное: Новый мир стремится стать чем-то другим, и уничтожает всяческие отличия. Город стремится стать деревней, и убивает деревню. Глобальная экономика хочет стать живой и разнообразной, но подавляет всякую жизнь и разнообразие.

Телевидение Дэвида Аттенборо искренно хотело бы показывать живую жизнь африканской деревни и саванны. Но тяготение к разнообразию уже давно стало однообразным, продается глобальными компаниями в унифицированной расфасовке и упаковке.

Увидев мир как тупик, мы не указали, в чем причина. Причина состоит в том, что современный человек ощущает себя стоящим перед свободным, ничем не принужденным выбором.

Человек стремится к богатству, потому что думает, что богатые имеют более широкий выбор, чем бедные. Допустим, это так. Но бесконечное богатство - например, власть над всем миром - это уже совсем не богатство. Для такого богатства надо найти какое-то иное имя. Не самым худшим будет - "скука".

Бесконечный выбор имеем и мы, тогда как все вместе единым шагом дошли до границ обитаемого мира. Сегодня все мы обладаем частицей этого бесконечного богатства, все мы - участники сеанса мировой скуки.

Человек проживает жизнь в стараниях сделать все новый и новый выбор, и, в конце концов, задыхается от отсутствия выбора. И это потому, что мир замкнут, он только один, и он в конечном смысле не дает человеку выбора.

Причина происходящего та, что вопрос о выборе поставлен неверно. Обязанность выбирать среди двадцати пяти видов кукурузных хлопьев - это и есть затхлость и глобализация сами по себе.

Свобода выбора отрицает цель. Если все равно, к чему стремиться, то никакой цели нет вообще. А жить без цели так же уныло, как в доме без окон. Поэтому ни деревня, ни город, ни массовая культура поп-музыки, ни культура австралийских аборигенов - не являются альтернативой. Это не окна, а закрытые двери.

То есть, в каком-то смысле, их можно открыть. Через них можно даже выйти наружу. Но они не дают возможности понять, в каком мире ты живешь.

В таком мире - страшно и одиноко. И человека схватили в объятья: бесконечная открытость и бесконечная закрытость. Мир стал, наконец, свободен, но эта его свобода не имеет Истины и Смысла.