«Он увидел и сжалился»

Неделя 25-я по Пятидесятнице

«Так кто же мой ближний?» — спрашивает ученый богослов, знаток Закона, которого Господь похвалил за хороший ответ: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя». Евангелие замечает, что, задавая этот вопрос книжник имел вполне определенную цель — чтобы ему показали, кто праведник. Он желал на самом деле узнать, как соответствовать конкретно принципу, который он только что сам провозгласил. Пусть Христос уточнит теперь, что он должен делать, чтобы помочь своему ближнему. Между прочим, это и был вопрос, с которым он приступил ко Господу, искушая Его: «Учитель! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?»

Так кто же мой ближний? Чтобы ответить на этот вопрос, Господь употребляет притчу. Он показывает, с одной стороны, человека, обобранного до нитки, полумертвого, лежащего у края дороги, а с другой, — трех вероятных кандидатов на звание ближнего этого человека на последнем издыхании.

Вначале священник, затем левит, наконец, самарянин. Порядок — по нисходящей. Священник должен был представлять Бога. Левит — тот, кто постоянно пребывает в святилище. Самарянин же, напротив, чужеземец, почти враг. По своему положению священник и левит должны были быть самыми ближними ко всем несчастным. Самарянин же, напротив, едва имеющим к ним отношение. Но все оказывается наоборот. Со священником и левитом, которые видят раненого, ничего не происходит, кроме того, что они отходят подальше от него, и проходят мимо по другой стороне дороги. Напротив, с самарянином происходит событие в самом сильном смысле этого слова. «Он увидел и сжалился», — сказано в Евангелии. Так говорится в Евангелии и о Самом Христе, когда Его сердца касается людское горе. А когда сердце задето, все остальное приходит в движение. Все свое сердце вложил самарянин в заботу о бедном раненом.

Теперь Господь может спросить учителя Закона: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближним попавшемуся разбойникам?» Ответ прост. «Оказавший ему милость», — отвечает тот. Давая такой ответ Господу, он в то же время отвечает на вопрос, который он сам задал: «А кто мой ближний?» Ответ тот же самый, предельно простой: «Тот, кто окажет тебе милость».

Этот ответ был неожиданным для законника — ведь он хотел узнать, что надо делать, и по отношению к кому проявлять милосердие. Но ответ Господа делает его вопрос совершенно иным. Речь, оказывается, идет не о том, чтобы искать ближнего, ради которого следовало бы пожертвовать собой. Прежде надо, чтобы нас нашел кто-то, чье сердце преисполнено сострадания к нам. Бесполезно изо всех сил стараться полюбить кого-то или сделать кому-то добро. Надо прежде принять любовь, которой мы не имеем. Бесполезно стараться быть милосердным, как Отец наш Небесный милосерд. Надо прежде воспринять милосердие как дар другого.

Внезапно законник понимает, что он должен увидеть все по-другому. Он уже начал было видеть себя помогающим раненому и обещающим поступать лучше, чем священник и левит, и, может быть, даже лучше, чем самарянин. Но Господь говорит, что он ошибся в направлении дороги. Он еще не начинал идти в нужную сторону. Он сам ранен, и его раны кровоточат вдоль всей дороги. Он сам неотложно нуждается в том, чтобы кто-то оказал ему милость и открыл ему лик Отчей любви. Там, где он находится сейчас, единственный ближний, имеющий для него значение, — это тот, кто во имя Божие спасет его жизнь. И для нас тоже, даже там, где мы находимся, самое важное не в том, чтобы действовать, делать что-то и считать себя праведниками за счет тех, кто оказался в беде. Самое неотложное, но также и самое трудное всегда — открыться любви другого, дать спасти себя ближнему, кто бы он ни был, пусть даже совсем неожиданный, как этот милосердный самарянин, являющий милосердие Божие. Исходя из этого, мы можем, в свою очередь, оказывать милосердие по отношению к другим, так сказать, со знанием дела. Потому что наш первый ближний — это Тот, от Кого мы начинаем узнавать, наконец, обнимающую всех любовь Божию, любовь, которая, не различая никого, обращена ко всем людям.

Протоиерей Александр Шаргунов