Не кажется ли Вам, что в христианстве нередко можно видеть некоторое высокомерие по отношению к внешнему знанию и культуре, и даже презрение к земной жизни и к жизни тела? Кажется, и Священное Писание (особенно апостол Павел) и многие святые отцы не скрывают этого. Столько в мире тьмы и страданий, и разве культура и знание не являются неким просветом и утешением среди них?
Дроздов И. В., г. Сергиев Посад
Разумеется, у христиан нет ни превозношения, ни презрения к внешнему знанию и культуре. Но все существующее должно быть поставлено на свое место в свете всеразрушающей смерти и абсолютной победы над ней Воскресением Христовым. «Что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа», - говорит апостол (Фил. 3, 10-11). В греческом тексте вместо слова «сор» стоит «экскременты». Без Христа ничто не свято. Все знания, все культуры, все ценности - только сор, навоз или только то, что бросается псам (таково второе значение слова, переведенного как «сор») - в этом свете.
В самом деле, приобрести Христа - все приобрести с Ним и в Нем. Смысл жизни - «познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых». Пусть это всепревосходящая ценность познания Христа будет у нас. Ради этого мы собираемся в Церкви, чтобы утвердиться в истинном общении с Богом и друг с другом. Наша цель, свидетельствуют все святые, - не в том, чтобы знать все о Христе, но чтобы знать Христа, лично знать Его. Это и означает «познать силу Его воскресения». Потому что для нас Воскресение - не просто победа, одержанная в прошлом, в далекой истории, какой бы ослепительной она ни была. И это не то, что относится только ко Христу, как бы ни было это важно для Него. И не только к Божией Матери в Ее светоносном Успении. Это великая сила, которая действует в жизни каждого христианина. Каждый из нас знает, о чем идет речь. Мы не в состоянии описать это чудо, совершившееся в жизни миллионов и миллиардов людей.
Но сила Воскресения Христова открывается у всех по крайней мере в трех направлениях. Прежде всего мы с несомненностью узнаем о ценности этой земной жизни и этого тела, в котором мы живем. Христос воскрес в человеческом теле, это тело Он освящает Своей победой. Только в этом свете мы воспринимаем сегодня войну диавола и слуг его против святыни человеческого тела. Во-вторых, Воскресением Христовым нам ясно открывается жизнь будущего века, к которой мы идем. Оттого что Он живет, и мы будем живы, Его победа - вечная наша победа. И, наконец, мы знаем, что в жизни и смерти, и за пределами смерти Воскресший Господь всегда с нами. Его обещание быть с нами до скончания века - неложно. Воскресение Христово - уверение, что жизнь стоит того, чтобы жить, что наше человеческое тело священно. И что смерть - не конец жизни, а крестный пасхальный переход. И ничто ни в жизни, ни в смерти не может нас разлучить с Ним.
Это познание означает также участие в Его страданиях. Постараемся утвердиться в этой мысли. Когда нам даются скорби, нам дается непостижимым образом участвовать в страданиях Самого Христа. Стоять вместе с Божией Материю и Его возлюбленным учеником у Креста. Участвовать в страданиях Самого Христа и даже восполнять, как говорит апостол, недостающее Его страданиям. Не обязательно во времена гонений. Переносить страдания с верой - значит переносить их и за веру. Жить Воскресением Христовым среди все более умножающихся скорбей в этом мире - значит иметь пасхальную память о том, что они не наказание, а преимущество, дар Божий, участие в деле Христовом.
Придя в Церковь, я мечтала найти в ней идеал человеческого общения — устав от той лжи, эгоизма и лицемерия, которыми пресытилась в миру, — но, увы, меня ждало разочарование. Люди, называющие себя верующими, во многих отношениях оказываются ничем не лучше других. Или, может быть, мне просто не повезло? И есть другие, по-настоящему христианские, приходы и общины?
Ильина О., г. Переяславль-Залесский
Мы должны решительно отказаться от смутных чувств, которые в этой области заставляют нас желать чего-то большего. Желать большего, чем то, что Христос уготовал нам, не значит желать христианского общения. Это значит искать неизвестно какого общения, с надеждой найти его в Церкви, поскольку не удалось его найти вне ее. И это значит внести в Церковь закваску собственных желаний. Именно здесь христианское общение подвергается самой серьезной опасности - вдохновения тем внутренним тревожным горением, когда за христианское общение принимают мечту о прекрасном идеале, и не отличают тоску об этом общении, которую каждый верующий человек носит в себе, с реальностью общения во Христе. Чрезвычайно важно осознать с самого начала, что христианское общение не есть человеческий идеал. Это то, что дано Богом, и, следовательно, оно - духовного порядка, а не душевного.
Разумеется, каждый серьезный христианин с неизбежностью стремится к высоте и красоте жизни Церкви и старается ее осуществить. Но по милости Божией его прекрасная мечта будет без конца разбиваться о благодать Божию. Своей благодатью Бог не даст нам слишком долго жить в Церкви нашей мечты, в атмосфере умиления и благочестивой упоенности. Ибо наш Бог не есть Бог сентиментальных чувств, но Бог истины. Вот почему истинно только то общение, которое не боится разочарования, с неизбежностью приходящего через всеваемые врагом плевелы. Только оно может начать становиться таким, каким Бог этого хочет, и верою постигать обетования, данные Богом.
Богу неугодна благочестивая мечтательность, потому что она делает нас жестоковыйными и претенциозными. Она подвигает нас требовать невозможного от Бога, от других и от самих себя. Во имя своей мечты христиане могут ставить Церкви свои условия и становиться немилосердными судиями своих ближних и Самого Бога. Они напоминают тех, кто думает, что они смогут наконец-то основать подлинную христианскую Церковь, и требуют, чтобы все приняли тот ее образ, который они предлагают. И когда все идет не так, как им хотелось бы, они начинают обвинять своих собратьев, затем Бога, затем горечь отчаяния обращается против них самих.
Все станет иным, когда мы поймем, что Сам Бог уже положил единственное основание, на котором может созидаться наше общение и что прежде чем дать нам предпринять что-то с нашей стороны, Он связал нас в единое Тело верующих во Христа - нелицемерно поклоняющихся Его Кресту. Чтобы мы приступали ко Господу не с нашими требованиями, а с благодарным сердцем, исполненным готовности все принять от Него. Мы благодарим Бога за его дар общения с Ним. Мы благодарим Его за то, что Он дает нам братьев и сестер, так же, как и мы, живущих Его избранием, Его прощением и Его обетованием. Мы больше не будем в мечтательности жаловаться на то, что Он дает нам каждый день Он дает нам Свой Крест и тех, кто призван разделить с нами нашу многоскорбную жизнь под покровом благодати Креста. Разве может быть что-нибудь большее?
Час, когда мы испытываем великое разочарование от общения с другими верующими, может быть для нас поистине спасительным. Потому что он помогает нам понять, что мы, ищущие подлинного общения, абсолютно не можем рассчитывать на наши собственные слова, на наши собственные поступки, но только на Слово Божие и на то, что Господь совершил и совершает Своим Крестом, реально соединяя нас друг с другом, даруя нам прощение наших грехов. Подлинное христианское общение достигается только этой ценой. Иными словами, когда мы перестаем превращать в мечту то, что Он дает нам Крестом.
В том, что я хочу сказать, наверное, не будет ничего нового. Большинство из тех, кто переступает сегодня порог храма, приходят в него, чтобы попросить об исцелении от болезни, получить помощь в трудных обстоятельствах, во всех делах. И Церковь совершает молебны по поводу всякой нужды, освящает квартиры и офисы, и даже автомобили (которые, очевидно, следуя требнику, называют «колесницами»). Неужели молитва существует для того, чтобы просить Бога о земном благополучии и благоприятствовании во всем временном? Разве любящему Бога все - и успех и неуспех - не содействуют во благое? Какой смысл в этих молитвах и благословениях, если «земля и все дела на ней сгорят»? Что будут они значить, когда тело наше обратится в прах и все наши дела и труды закончатся навсегда? И все, что нас волнует на земле, пройдет как дым?
Лифанов К., г. Самара
Все так и есть, как Вы говорите, - если наши земные заботы существуют сами по себе, а не в духовной перспективе. Но наш путь к небу проходит по земле. Это значит, что все наши материальные нужды, нашу работу, наши обязанности, наши заботы мы должны приносить Богу в молитве, с тем чтобы Он освободил их от тленного, преходящего значения и сделал их соответствующими Своему благому замыслу, освятил их, придал им спасительный смысл. Поэтому мы не должны просить в наших молитвах, чтобы в трудах нам обязательно сопутствовал успех, принося нам земную славу или земной покой, или материальное благополучие.
Но мы просим благословения у Бога, чтобы Он очистил наши труды и дела от духа эгоизма и себялюбия, от всего, что питает нашу гордыню и тщеславие. И чтобы Он вдохновил нас хранить правый образ мыслей при исполнении всех наших дел. Чтобы не было в наших трудах ни злобы, ни зависти, ни бесчестности, ни обмана, ни лжи, чтобы Он даровал нам духовную крепость не страшиться никаких угроз, не пасовать перед опасностями, не быть лицемерами и человекоугодниками - какое бы место человек ни занимал, не роптать, когда нас постигают потери или несправедливость. Когда мы молимся о земном, мы должны просить у Бога научить нас ценить духовные ценности выше всяких наших дел и нашего преуспеяния в делах, так чтобы нам обрести способность защищать невинных, восхищаться прямотой и честностью людей бескорыстных, чтобы мы узнали, что лучше давать, чем принимать, и давать с щедростью. И чтобы для нас стремление сохранить терпение и любовь в самых трудных обстоятельствах было всегда важнее любой материальной выгоды. Таким образом, молитва становится тем, что преобразует желания по плоти в желания духовные, она делается средством очищения наших дел, наших мыслей и наших намерений от скверны греха. И тогда наши временные дела, какими бы скромными, будничными они ни были, оказываются достойными приношения Богу, как самое высокое христианское служение.
Два самых важных и самых противоречивых процесса происходят в современном мире. С одной стороны, все больше возрастает атеизм, с другой, - все сильнее заявляют о себе разного рода религии. Как Вы думаете, к чему этот процесс приведет?
Л.И. Нестерова, г. Арзамас
Этот процесс приведет, как известно, к приходу антихриста, которого Христос «убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего». Современный мир, в том числе некогда христианская Европа, декларирует свой атеизм или оккультизм. Льстя себе тем, что покончил с религией, он не замечает идолов, которые насаждает и которым поклоняется - деньги, успех, наслаждение, самоугождение. Но как ни странно, ни одно серьезное размышление о будущем человечества, ни один анализ «антропологического разрыва» - разрыва с тем, чем веками жили люди, - который происходит сегодня, не может обойтись без того, что политологи и публицисты стыдливо называют «религиозным фактором». Религия уже не может восприниматься как красивый пережиток примитивного мышления. Тем более, она не может более изображаться как ужас, от которого нужно избавиться любой ценой. Она - перед нами, перед современным обществом. Вне зависимости от того, находимся ли мы вне или внутри нее, она - неотъемлемое обстоятельство нашего настоящего и, несомненно, нашего будущего. Хотим мы или нет, мы вынуждены осмыслить (или переосмыслить) этот «религиозный фактор» и подумать о месте, которое ей подобает занять в непредсказуемом мире. Потому что утопия - это когда будущее строится только по горизонтали, в то время как без вертикали не существует и горизонтали. Другое дело, и в этом вся суть, когда вертикаль идет настолько вкривь и вкось, что вместе с ней катастрофически ломается линия горизонтали.
август 2009 г.
© Общественный Комитет "За нравственное возрождение Отечества"