В издательстве «Даниловский благовестник» вышла книга прот. Александра Шаргунова «Великая тайна причащения». Предлагаем вступительную статью и предисловие автора к этой книге.
Два ученика идут по дороге в Эммаус после распятия на Кресте Христа. Они очень опечалены. Тот, в Кого они верили как в Избавителя и Спасителя Израиля, умер. Они идут, отягченные скорбью. Внезапно незнакомый Путник присоединяется к ним — воскресший Христос, но они не узнают Его. Но постепенно начинают ощущать просветление от этого Божественного Присутствия, когда Путник объясняет им все, что касается Мессии Христа в Писаниях. Слушая Его, они приблизились к Эммаусу, их сердце горело. Путник хотел идти дальше, но они сказали Ему: «Останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру». Их ум стал открываться, они ни за что не желали разлучиться с этим чудным Путником. При преломлении хлеба они узнали воскресшего Христа. Источник, текущий в жизнь вечную, был перед ними. После этого Он стал невидим для их внешнего зрения.
Все человечество совершает свой путь по образу этих двух учеников. Люди несут в своих сердцах неизбывную печаль — так нуждаются они в общении с Богом, не мимолетном, не ложном, — с Тем, Кто наполнит Собой их одиночество, встретит их на долгом пути жизни. Приближается вечер, и никто не знает своего часа. Время движется неумолимо, для каждого из нас положен предел на земле, история мира близится к завершению.
На Тайной Вечери в Великий Четверг Христос установил таинство Евхаристии. С этого дня Своим Пречистым Телом и Кровью и Своим Божеством Он присутствует на всех престолах Церкви. И мы тоже узнаем Его, если наши глаза откроются. Каждый день приносится священная жертва Евхаристии руками священников, и Христос с нами до скончания века. Не существует большего чуда на земле, чем это живое присутствие нашего Бога, предлагающего Себя под видом хлеба и вина, и дающего возможность нам, убогим и недостойным, приобщаться Его Божественной жизни.
Все отцы Церкви, множество святых с благодатной мудростью и великой любовью с самого начала во все века говорили об этом неиссякаемом Таинстве, заботясь о том, чтобы передать новым христианским поколениям сокровище, содержащее всю полноту нашего исповедания. Не упустив ничего, во всех драгоценных подробностях. Ими написано столько дивных страниц, но человеческий язык никогда не сможет выразить эту неизреченную тайну. Тем не менее, каждый самый скромный, искренне совершающий свое служение священник (как и каждый благочестивый мирянин), мог бы из своего опыта поведать о том, что не вычитано из книг, хотя и абсолютно совпадает со знанием, которое хранит Церковь в первом, десятом и двадцать первом веке. За тридцать четыре года своего священства в проповедях или в общей исповеди перед причастием я тоже пытался донести до прихожан эту веру Церкви. По просьбе редакции «Даниловского благовестника» предлагаю некоторые из этих проповедей. Цель одна — Церковь зовет нас узнать ни с чем не сравнимое значение Евхаристической тайны и жить ею на большей, на подлинной глубине. Потому что каждый раз, когда мы приступаем ко причастию, Господь задает нам тот же самый вопрос: «Можете ли пить чашу, которую Я пью?» (Мк. 10, 38).
Таинственная жизнь Церкви
Божественная литургия не может совершаться без священника. На Тайной Вечери Христос — Священник. Он — Священник, но прежде всего Он — Сын Божий. И мы становимся Его причастниками таинственным приобщением этой тайне Сына Божия. Как священники, мы только Его орудия, а Он в Таинстве — Тот, Кто от начала Сущий. Это Таинство будет совершаться на земле до скончания века, и кто знает, какое место займет оно после обновления мира. Так необходимо для Церкви ясное христианское сознание, в особенности там, где речь идет о Святое Святых. Не без причины мы повторяем слова святого Иринея Лионского: «Наше учение согласно с Евхаристией, и Евхаристия в свою очередь подтверждает наше учение». Однако часто созываемые в последнее время и безусловно необходимые богословские конференции, посвященные Евхаристии, и споры о том, как часто надо причащаться святых Христовых Тайн, следовало бы увидеть прежде всего в ином аспекте.
Сегодня мы переживаем тревожные дни. И даже внутри Церкви появляются люди, которые подвергают сомнению присутствие Бога Живого на престоле (такой, например, была книга священника Александра Борисова «Побелевшие нивы»). Подвергают сомнению то, чем живет Церковь в течение двух тысяч лет. Апостол Павел говорит об этой тайне предельно ясно, апостол Иоанн Богослов, все апостолы и евангелисты, и вслед за ними все святые (достаточно упомянуть преподобного Сергия Радонежского, преподобного Серафима Саровского, святого праведного Иоанна Кронштадтского, святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского — литургийных чудотворцев) передают через века это свидетельство присутствия Господа в причастии, которым Он обновляет жизнь. Жизненно необходимо миссионерство, когда оно приводит к истинной вере. Но простые люди, переступающие порог храма, слыша этих обновленцев, тоже начинают сомневаться. Печальней всего, что в обсуждение превосходящих разумение вещей включаются ничего не сведущие в жизни Церкви люди. Они не отказываются от помощи святых в своих земных делах, но при этом сомневаются в спасении, даруемом присутствием Господа в Святом Таинстве.
Смысл нашей веры в том, что мы должны прежде всего попытаться быть тем, чем Господь предназначил нам быть. Мы должны войти в тайну того, что произошло на Тайной Вечери Господней. Там не были произнесены слова «тaинственная жизнь Церкви», но этой жизни тогда было положено основание, и она была пережита в почти наивной простоте высокой святости. В такой простоте мы должны молиться за Божественной литургией. («На молитве будь как муравей лепечущий, ничего не знающий», — говорит преподобный Ефрем Сирин). И причащаться с желанием и решимостью обновления нашей жизни, без лишних размышлений. У нас будет достаточно времени для этого. Одно мгновение реальной тaинственной жизни стоит более тысячи лет книжного ее изучения, более тысячи лет чисто человеческих размышлений. Разумеется, в момент Евхаристического приношения необходимо иметь в душе и в сознании ясную и точную богословскую формулу, заключающую в себе все, что мы знаем об этом Таинстве — таком, каким оно дошло до нас.
Превечным Словом сотворены небо и земля, и все существующее. Однажды сотворенное, человеческое слово творит невероятные вещи. Оно творит дружбу, которую нельзя потрогать, оно оказывает влияние на души, преображает их, и это тоже нельзя потрогать. Оно творит победу над грехом или ненависть. Одно простое слово, как будто о самом незначительном, может утешить нас или вывести из себя, и даже нарушить нравственное равновесие целого народа. Таково человеческое слово, соединенное с тем, кто действует согласно ему. А Превечное Слово, создавшее все, в одно мгновение творит на земле начаток вечности. Перед нами хлеб и вино, а Церковь поет: «Тело Христово приимите, Источника бессмертнаго вкусите». Мы принимаем его и обновляемся. Если мы принимаем его и если мы понимаем, что это воистину Тело Христово, еще одно, самое важное для спасения знание открывается нам: Христос принес Себя в жертву за всех перед самым Крестом. Установление Таинства Евхаристии предшествовало Его Кресту. «Сие есть тело Мое, которое за вас предается», — говорит Он (Лк. 22, 19), и Крестное приношение совершается в Сионской горнице прежде Креста Голгофы. Оно содержит в себе не только знамение, но реальность приношения во оставление наших грехов. То, что мы принимаем в последний час, если сподобляет нас этого Господь, — не просто предсмертное причащение, поддержка умирающему, это семя вечной жизни нового человека, который понесет с собой к Престолу Божию приношение искупления.
Кто присутствует за Божественной литургией? Все причастники — обыкновенные люди, со всеми их грехами, с духом, всегда колеблющимся, полном суетных желаний и нелепых слов, и мы, священники, — более грешные, чем все, потому что мы недостойны совершать великое Таинство на этом престоле, будь он деревянный или золотой. Все мы можем приобщаться, по бесконечному Христову милосердию, этому вечному приношению, которое оно содержит. «Сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя», — это слово Бога Творца, Который говорит: «Приидите, ядите» и: «Пийте от нея вси».
Как можем мы стоять — одни в алтаре перед престолом, другие в храме — и внимать этим словам без трепета? Задумайтесь на мгновение, что это значит. Если вы не веруете в это, вы должны выйти отсюда. Если вы веруете, вы должны пасть на землю. Херувимы лица свои закрывают, а мы спокойны, как будто ничего не случилось, и после причастия выходим из храма, надежно и бережно храня в себе чисто человеческие желания. Непостижимо милосердие Божие! Для чего мне продолжать, как ни в чем не бывало, свои книжные исследования? К чему мне знать все о Боге с очень отдаленной приблизительностью, и не делаться способным ходить на коленях до конца жизни даже если это вызывает смех у других? (Есть такой, чисто внешний, обычай в народном греческом благочестии, когда в знак сугубого покаяния издалека идут на коленях к храму).
Сегодня мы должны обновить не наши идеи, а нашу жизнь — во всей ее глубине и полноте, чтобы иметь в себе Христа. Чтобы уже не мы жили, а Христос — в нас. Об этом мы должны непрестанно размышлять и молиться. Нам надо оставить все, что не дает этому семени вечной жизни проникнуть в нас, все, что является только словами, только кажущейся новизной, и войти в самую тайну Божественной литургии. Все оставить и исполниться решимости, ибо жизнь коротка. Что такое семьдесят или восемьдесят лет, как напоминает нам псалом? Исполниться решимости, когда касается сердца благодать, просить у Бога дара исполнять Его волю и поклоняться Святым Тайнам всей своей жизнью, принести себя в ответ Его приношению, без какой-либо торговли, и сказать: «Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? Чашу спасения прииму и имя Господне призову» (Пс. 115, 3—4). Не дай мне, Господи, далее быть священником, если мое служение — не ради Твоей славы. Не дай мне профанировать Твою святыню и продолжать жить на земле, если я более не в состоянии сделать к Тебе ни одного шага.
Принесем Богу нашу жизнь, чтобы не быть нам мертвыми символами, но чтобы быть реальными священниками, монахами, христианами, все посвящая этому желанию. Пусть проходит через наши души эта Литургия, проходящая через всю землю из Сионской горницы — этот луч вечной любви, сжигающий как солому нашего ветхого человека, все наши маленькие желания, наши мелкие мнения и самомнения, в то время как речь идет о Доме Божием, о небе, о звездах, о Самом Боге. И преграда всегда одна — себялюбие, самоуслаждение, отвержение истинного общения.
Будем просить у Бога дар возвыситься над всем этим, чтобы мы могли, как апостолы, собравшиеся за Трапезой Господней, возлюбить друг друга в совершенной чистоте. Не просто терпеть друг друга, не только по долгу хранить внешнюю чистоту, но, как ангелы, сослужащие нам, как апостолы, как все святые приобщаться бесконечной чистоте. Будем так участвовать в Божественной литургии, чтобы в конце ее и в час исхода нашего из этой жизни мы могли не одними устами воскликнуть: «С миром изыдем» — «О имени Господни».
© Общественный Комитет "За нравственное возрождение Отечества"