Любовь и прощение — неотделимо и навеки связаны друг с другом

Слово в Великую Среду

«Если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница». Этими словами о Господе Симон фарисей выражает надмение своего сердца при виде того, что делает блудница, припадающая к ногам Спасителя. В самом деле, возможно ли не обличить и не осудить тех, кто так позорно продает свою красоту? «Если бы Он был пророк, то знал бы, что она грешница». Теперь у Симона нет больше никаких сомнений. Ему не надо доказывать, что этот новоявленный Учитель — не пророк и не Мессия. Если бы Он был настоящий пророк, Он не только бы разоблачил эту женщину, но прежде всего ни за что бы не позволил, чтобы она перед всеми демонстрировала свое двусмысленное расположение к Нему. Строгим обличением Он поставил бы ее на место. Он преподал бы ей урок нравственности, который она заслуживала. Законники не имеют благоухания святости.

У этой женщины, в отличие от Симона нет холода в глазах. Она плачет горячими слезами. Окружая таким вниманием Господа, знает ли она, Кто Он? Видит ли она в Нем пророка или Мессию, или, может быть, даже большее? Может быть, еще нет, или очень смутно. В Евангелии сказано только, что, узнав, что Он приглашен на обед в дом фарисея, она принесла алавастровый сосуд, полный благоуханного мира. Несомненно, она слышала о Христе, и хотела так или иначе пробиться к Нему.

Эта женщина не знала ничего наверняка. Но Господь знал, несмотря на предположения фарисея. Он знал все совершенно. Он знал эту женщину и ее печальное занятие. И именно оттого что Он знает, и оттого что Он Тот, Кто Он есть — пророк, Мессия, Сын Божий, Спаситель мира, — именно поэтому Он позволяет ей делать это. «Став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром».

Она стояла вся в слезах у ног Господа. Что случилось? «Женщина, что ты плачешь, кого ищешь?» — скажет ей однажды Господь, но это будет в утро Пасхи, когда она будет оплакивать Его смерть. А теперь, неожиданно для самой себя, она плачет о себе. Ее как будто прорвало. Но почему сейчас? Почему здесь, в тот самый момент, когда она прикасается ко Христу? Мы сказали, плачет о себе? Может быть. Но это только во-вторых. Прежде всего она плачет о Господе. Им, Его судьбой она взволнована всей глубиной своего существа. От Него идет это потрясение, пронзающее ее насквозь, открывающее в ней источники слез — в покаянии, в чистоте, в любви.

Что произошло между нею и Господом? Симону фарисею этого никогда не понять. Встречая Господа, он пренебрег всеми своими обязанностями, долгом гостеприимства. Но он никому ничего не должен. «По крайней мере, Ему», — думал он. Мало ему прощается или не прощается ничего. Нет или почти нет у него любви. Грешница же не могла ни на что претендовать. Он вся была — бесконечный долг. У нее было то, что нуждалось в прощении Господа и в Его любви, и то, чем она могла ответить на эту любовь. «Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит».

Любовь без конца прощает. Принятое прощение расцветает в любви — несравненно превосходя все, на что можно было надеяться. Значит, любовь предшествует прощению? Или, наоборот, прощение предшествует любви? Ни Господь, ни грешница не дают ответа. Одно сопутствует другому, и одно проистекает из другого, и то, и другое — любовь и прощение — неотделимо и навеки связаны друг с другом. Блаженна эта грешница, ибо она обрела то, за что могла быть прощеной, за что могла быть любимой и чем могла любить в ответ, чтобы познать Господа, подобно тому, как она была познана Им.

Протоиерей Александр Шаргунов

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.